Крепость на семи ветрах. Александр Конторович

вы все знаете! Не дрогнул, не отступил – и дал шанс всем остальным. Со сломанной ногой, дважды раненный, он держался против значительно превосходящего врага.

      Молчат мои бойцы.

      Слушают…

      – Все, кто был с ним в том бою, – шаг вперёд!

      Дрогнул строй – вышли из него четыре человека. Двое из них тоже ранены в ноги, но попросили разрешения присутствовать на похоронах наравне со всеми. Покачал головой медик… но соответствующее лекарство вколол. Однако стоят поблизости два дюжих «медбратка»…

      – Море… – протягиваю руку. – Оно ждёт погибшего воина. И мы должны отправить его в последнее плавание. Наши товарищи – те, кто остался на островах, не смогут проводить его в этот путь. Они не поднимут руку в прощальном приветствии, не скажут ему напутственные слова. Мы – можем. А они – у них такой возможности нет.

      Обвожу взглядом стоящую передо мною четвёрку.

      – Я спрашиваю вас – тех, кто бился с ним бок о бок. Правильно ли мы сейчас поступим, если лишим наших товарищей этой возможности?

      Молчат парни… не поняли вопроса.

      – Пусть поднимет руку тот, кто считает, что мы должны предать волнам нашего товарища прямо сейчас.

      Одна рука… вторая…

      – Хорошо. Теперь пусть поднимет руку тот, кто хочет дать возможность всем остальным проводить его в последний путь.

      Тоже две руки.

      – Но ведь и я был с ним в этом бою. И тоже могу поднять руку…

      Третья рука поднимается к затянутому облаками небу.

      – Встать в строй!

      Короткое движение – и сомкнулись шеренги.

      – Говорю сейчас не только как тот, кто сражался с ним рядом. Не только как командир. Ги Лан – член клана. И я бы хотел, чтобы каждый соклановец имел возможность отдать дань уважения погибшему товарищу.

      Дрогнул строй.

      Слишком уж это против устоявшейся практики. Но мнение сражавшихся рядом с погибшим – тут имеет вес. Слова командира тоже аргумент.

      А тут ещё и мнение главы клана…

      – У кого-то есть слово против?

      Нет возражений.

      – Разойдись!

      7

      – Почему так? – спрашивает меня Слон.

      – Видишь ли… Традиции – вещь, разумеется, мощная. Но предстоящий бой – он будет не только в море. Ребятам предстоит воевать и погибать на суше. Сильно сомневаюсь в том, что нам дадут возможность похоронить их так, как это требуют обычаи. А ты знаешь отношение хорнов к тем, кто погиб не на воде.

      Кивает подполковник – насчёт этого мы все в курсе.

      – Я хочу эту традицию переломить! Чтобы ни у кого их них более не возникало бы подобного предубеждения. И потом… Новый клан – новые традиции! И у молодых должны быть перед глазами те, на кого они могли бы равняться. Пусть и в виде надписи на памятнике. Не на море же им всю дорогу смотреть? На воде надгробий не бывает!

      Снежный мою идею понял. И вполне одобрил. Радиограмму командованию он сочинял уже сам.

      И при подходе к острову нас встречали все наличные катера, образовавшие почётный эскорт. С точки зрения местных военные корабли, ибо на них установлено вооружение,