Век чудес. Карен Томпсон Уокер

и товаров для кухни, кассеты с ее роликами до сих пор пылились стопкой рядом с телевизором. Все говорили, что раньше мама отличалась удивительной красотой. Несмотря на то что с возрастом она прибавила в весе, я до сих пор восхищалась ее гладкой кожей и высокими скулами. Мама преподавала в средней школе – один час драматического искусства и четыре часа истории в неделю. Мы жили в ста пятидесяти километрах от Голливуда.

      Мама встала на наши спальники в двух шагах от телевизора. Размышляя об этом сейчас, я сразу вспоминаю, как она прикрывала рот ладонью – она всегда так делала, когда волновалась. Но тогда меня взбесило, что она топчет черными подошвами кроссовок чудесный спальник Ханны, розовый и в горошек. Он специально был предназначен не для невзгод туристического отдыха, а для мягких ковров в отапливаемых домах.

      – Вы меня слышали? – спросила мама, нервно оглядываясь на нас.

      Я засунула в рот огромный кусок булки со сливочным сыром. В передних зубах у меня застряло кунжутное семечко.

      – Джоэл! – крикнула она отцу. – Я серьезно. Это чудовищно.

      Только тогда папа поднял взгляд от газеты, хотя так и не оторвал палец от строки, которую читал. Разве могли мы знать, что пыл маминых слов в кои-то веки соответствовал космическому масштабу событий?

      3

      Мы жили в Калифорнии и, естественно, привыкли к колебаниям почвы. Мы знали о том, что ее поверхность может смещаться и подрагивать. У нас всегда лежали наготове фонарики с батарейками, а в туалете стояли галлоны с водой. Появление трещин на тротуарах казалось нормальным явлением. Бассейны иногда начинали плескаться и переливаться через край. Мы все умели прятаться под столами и уворачиваться от летящих осколков стекла. В начале каждого учебного года мы даже собирали большие герметичные мешки с продуктами длительного хранения на случай, если ядерный взрыв застанет нас в школе. Но в результате мы, калифорнийцы, оказались готовы к бедствию не лучше тех, кто строил себе дома на гораздо более спокойной земле.

      Когда мы наконец осознали, что произошло тем утром, то сразу выбежали во двор, ожидая от неба каких-то подтверждений. Но оно казалось обычным – синим и безоблачным. Солнце светило по-прежнему. Со стороны моря дул знакомый ветер, и в воздухе пахло, как всегда, – скошенной травой и жимолостью. Эвкалипты покачивались на ветру, словно морские анемоны. Чай в мамином чайнике уже успел завариться. Вдалеке за забором буднично гудела автострада. Высоковольтные провода продолжали жужжать. Если бы мы подбросили футбольный мяч в воздух, то вряд ли заметили бы, что он падает на землю чуть быстрее и ударяется о нее чуть сильнее, чем обычно. Одиннадцатилетняя девочка-подросток из пригорода, я стояла на улице рядом со своей лучшей подругой, и мне казалось, что мир совсем не изменился.

* * *

      На кухне мама хлопала дверцами и выдвигала ящики, лихорадочно проверяя, есть ли в доме все необходимое.

      – Я просто хочу знать, где лежат лекарства, – объяснила она. – Неизвестно, что может случиться.

      – Пойду-ка