Реквием по любви. Людмила Викторовна Сладкова (Dusiashka)

тебя так задело, что я тебя обычной назвал?

      Не в силах выдержать этот сканирующий душу взгляд, Лиза отвернулась. Что тут сказать, попал прямо в цель. Отчего-то ей было очень важно выглядеть в его чернющих глазах красавицей. Потрясающей. Неотразимой. Как он сам. Но, уж точно не серой мышкой!

      Шершавой ладонью мужчина вернул ее лицо в обратное положение.

      – Какая же ты, все-таки, глупышка, – Похомов слегка откатился от девушки, чтобы не раздавить весом собственного тела, но тут же вновь, ломая легкое сопротивление, прижал к себе.

      – Есть такое, – огрызнулась Лизавета, – Была бы умной, сбежала бы, пока вы спали…

      – Пойми, – начал Дмитрий тихим шепотом, – Не нужны мне эти матрешки размалеванные. Сыт по горло, их насквозь прогнившими, жадными до денег, душонками. Я тебя хочу! Чистую, искреннюю, настоящую.

      Словно в подтверждение своих слов, мужчина схватил ее руку, и приложил к своему паху. Лизавета ахнула, почувствовав сквозь ткань нижнего белья его каменную плоть. Хотела отдернуть ладонь, да только Похомов не позволил – рвано выдохнув, сильнее надавил на ее пальцы. От смущения девушка стала пунцовой, но все же осмелилась посмотреть ему в глаза.

      – Чувствуешь, как на тебя реагирует мое тело? Не о чем, кроме тебя, думать не могу…

      Лиза часто-часто задышала. Руку, словно каленым железом жгло. Но это было столь необычно и интимно, что какая-то часть нее ликовала.

      – Поцелуй меня, – прохрипел Похомов, слегка прикрыв от наслаждения веки, – Сама. Без принуждения.

      Вновь почувствовать на себе эти властные губы было заманчивым предложением, но данный вариант не предусматривал путей отступления. Билет в один конец, без возврата. Сомнения разъедали душу, отчего Лиза готова была разреветься.

      – Нет, – кое-как выдавила из себя, – Я не могу…

      – Почему? – от напряжения у Дмитрия на лбу выступила испарина, – У тебя кто-то есть?

      – Нет.

      Ей показалось, или он выдохнул с облегчением?

      – Что тогда? Смею напомнить, что совсем недавно ты, с упоением, мне отвечала!

      – А теперь боюсь…Вы слишком…непредсказуемый.

      Тяжело дыша, Похомов нашел в себе силы оторваться от нее, и встать с кровати.

      – Ничего не бойся, – произнес он, и, схватив со стола мобильник, сигареты и ключи от машины, направился в сторону двери.

      Лиза села в кровати, подтянув колени к подбородку, и с сожалением смотрела вслед удаляющейся фигуре. Возле самой двери он обернулся:

      – Спи и не о чем не думай. Я в машине переночую.

      – Но…

      – Никаких «но», Лиза! – резко осадил ее мужчина, – Для меня пытка «просто» спать с тобой в одной постели. Не железный.

      – Доброй ночи, Дмитрий Аркадиевич, – с легкой грустью в голосе прошептала Карпова.

      – Доброй, Лиза, – снисходительно улыбнулся мужчина, бесшумно, закрывая дверь.

      ***

      – И какого черта ты творишь? – разгневанный голос Аркадия