Der Kamerad. Виктор Улин

бутылку минеральной воды, я раскрыл глаза. В отчаянии подошел к окну, посмотрел на стоящую перед подъездом служебную машину, с которой вот-вот предстояло расстаться, и подумал, что все бесполезно.

      Я мог рвать на себе одежды и посыпать голову пеплом, но это ничего, абсолютно ничего не могло изменить.

      Я не мог лично расправиться с богатеньким выкормышем Евгением Александровичем Баваевым. Прорежь я все четыре колеса его лимузина, стоящего по моей договоренности на внутренней парковке арендодателя – он бы достал из барсетки пачку денег и через полчаса сюда не только привезли бы новый комплект, но и заменили все на месте. Наш убогий город славился некриминальностью, здесь было негде купить радиомины, чтобы взорвать его вместе с черной машиной.

      Я бы с наслаждением навредил самой фирме, парализовал на время ее деятельность: уничтожил клиентские базы, стере отчеты, испортил 1С. Но мне бы не удалось разбить хорошим пинком чудовищно дорогой сервер, за которым когда-то я лично ездил в Казань. И физическая сеть и пароли были в руках сисадмина – белесого киселеподобного юноши, нанятого мною и до работы в «Ифеко» разводившего персидских кошек.

      Я оказался не в состоянии сделать что-то лично для себя. Имея формальную власть над филиалом, фактически я был таким же бессильным, как и прочие работники: отвечая за все, не имел доступа к средствам, которыми ведала бухгалтерша. И, уходя в никуда, я даже не имел возможности опустошить банковский счет, поскольку наше подразделение такового не имело.

      Единственно, что я смог сделать – это залить по служебной карте полный бак бензина жене.

      Хотя, конечно, хозяин был прав, поступив со мной по-скотски: любой бизнес основывался на деньгах, у кого-то украденных, и продолжался за счет скотства по отношению ко всем.

      Начисленные отпускные не решали проблем, на них я не прожил бы и пары месяцев. Единственно разумным в данной ситуации мне показалось не менять планов – уехать в Турцию, на две недели оторваться от действительности перед тем, как погрузиться в смертную пучину отчаяния. Отдохнуть хотя бы потому, что поиск новой точки приложения моих никому не нужных способностей в скором времени требовал новых сил, а их у меня уже не осталось.

      Я махнул на все рукой, снял деньги, поехал в агентство и выкупил путевку.

      Разделавшись со мной, миллионер сел в свой «мерседес» и поехал наводить порядки в Омском филиале, а я остался тут – еще при должности, но уже без капли желания работать последнюю неделю.

      Я ощущал себя в бреющем полете: с уже почти закончившимся топливом, но еще не потеряв высоты. Кажется, я плохо соображал, что делаю и как собираюсь прожить оставшееся время, но все-таки как-то жил.

      Вечером я позвонил домработнице. Таковая у нас имелась: жена всю жизнь мучилась болями в пояснице, а мои работы вечными разъездами не давали возможность мыть полы самому. Эта девушка лет двадцати восьми, студентка-заочница из деревни нуждалась в приработке, убиралась хорошо и приходила раз в неделю по субботам, я позвал ее вне