Семена мечты. Эрнесто Дуган

момента памятной встречи на озере миновало четыре с лишним года. В последнее время Иван Остапович всё чаще пропадал. По его словам, якобы для оформления, каких то документов как отставнику. Галина Антоновна жаловалась на бюрократию, когда я в очередной раз спрашивал, где Иван Остапович.

      Прошедшие годы, словно скальпель срезали с моей личности слой за слой, обнажая меня настоящего. Это было страшно, необычно, но чертовски любопытно. Если раньше я, как и большинство людей, боялся одиночества, то теперь, наоборот, я проводил наедине часы.

      Я понял, человек, отвлечённый мыслями или желаниями не замечает в себе многого. Я открывал себя для себя как открывали мир первые путешественники, заполняя белые пятна на картах. Я становился иным ничуть не сожалеющим за собой прежними. Мне стали надоедать традиции, обычаи, ритуалы, ценимые людьми. Мне уже не хотелось ходить на дни рождения и прочие празднества, где было одно и то же – усердно демонстрирующие искренность гости, а также изображающий радость утомленный виновник торжества. Одним словом мне надоели эти «как дела» «как поживаешь»… Меня утомляла показная сердобольность, которая проявлялась либо чтобы совесть была чиста, либо по принципу «так надо».

      Сторонясь людей, я мог часами рассматривать предмет и находить в его облике нечто новое. Обыденность от меня отвернулась, мир повернулся иной стороной. Уверен, любой психотерапевт мог бы диссертацию защитить на мне, да только фигу им, не пойду я ни в какую клинику. Друзья долго удивлялись, а потом постепенно отошли в минувшее. На меня стали косо смотреть окружающие люди, словно видели, во мне осознанного изгоя.

      Сходив утром на рынок, я возвращался длинной дорогой через мост. Едва я оставил за спиной последнюю рифлёную ступеньку крытого моста, как заметил странную вывеску. Причём вывеска украшала, совсем недавно горевшее здание. Раньше там был продуктовый магазин, позже секонд-хенд, его то и уничтожил пожар. Чёрная вывеска, украшенная серебряными гвоздиками, венчалась выступающей за грани овала повёрнутой восьмёркой. Знак бесконечности переливался перламутром. Радужная надпись гласила: «Вечность».

      Поначалу я подумал, что это у нас похоронное бюро открылось. Но оказалось, нет. Это так назвали новый магазин электротехники. Дай думаю, зайду, поглазею, хотя перспектива войти в помещение, наверняка забитое людьми, не прельщала, но всё-таки любопытство перевесило. За стеклянной раздвижной дверью меня встретила, искренне улыбающаяся продавец-консультант Катя. Надо ж такому искренний продавец, а может просто искусная актриса. Продолжая зачаровывать улыбкой, девушка осведомилась, чем мне помочь.

      – Понимаете, меня вот что смущает, магазин называется Вечность, а здесь всего лишь бытовая техника.

      – Ошибаетесь, простите, как вас зовут?

      – Руслан.

      – Ошибаетесь, Руслан. Всё что вы здесь видите и вправду вечное. Нет, оно, конечно, может упасть и разбиться, но сломаться никогда.

      – Так уж и никогда. Да быть такого не может. – Видимо я смотрел на неё как на сумасшедшую