Семена мечты. Эрнесто Дуган

под любимой вишней и погружался в перипетии сюжета очередной книги. Мне всё больше нравилось мое отчуждении и меня все больше тяготили люди. Вчера казалось ну куда еще больше, а наступало завтра, и я понимал, что вчерашняя мизантропия – это детская забава. Особенно меня донимали соседи, чуть ли не каждый день устраивавшие праздник гранёного стакана. Их музыка, крики танцы, визг. Они ко мне тоже относились не лучше, глядели как на инопланетянина, да мне было плевать.

      Порой идёшь с магазина, а эта образина Толик с лицом, не обременённым интеллектом, какую ни будь колкость пустит. А я в ответ молчу. Нельзя сказать, что я сердился на него. Просто относился как к докучливому насекомому. И от этого внутри становилось только гаже.

      6.2. Летняя зима

      В конце нашей небольшой улицы жил одинокий мужичок лет пятидесяти с лишним. Его медного цвета волосы всегда охватывала коричневая с желтым тесьма. Борода была тщательно подстрижена. Частенько за ним замечались странности, например, он таскал он во двор всякий хлам и складировал. Зачем он это делал, не знаю. На вид и по разговору вроде вполне нормальный мужик и тут вдруг такое.

      В итоге его небольшой двор превратился в настоящую свалку. Но больше всего удивляли его ранние и очень поздние вылазки. Однажды я все-таки решил поиграть в шпионов, прокравшись вечером со стороны огорода, соседствующего с болотом, и попытался рассмотреть, чем занимался мужичок. В сумерках было видно, как что-то вокруг него прыгало размером с теннисный мяч, а он ласково разговаривал с ним. Как я ни старался, не мог разглядеть, что за существа были у Евстигнеевича, и почему я их не видел днём. Больше в засаде я сидеть не мог, разволновался пес, срываясь с цепи поэтому, пришлось мне, что называется давать дёру.

      Той ночью спалось мне плохо. Вроде и устал, и спать хотелось, а всё равно. Проснулся спозаранку, завтракать не хотелось. Прихватив бутылку с газировкой решил съездить на велосипеде к заброшенному пруду неподалеку от которого был тренировочный центр жокеев. В дни тренировок и соревнований округа полнилась дорогими авто с прицепами для четвероногих спортсменов.

      По утрам и вечерам в черных водах пруда, которыми вообще славился наш городок, можно было встретить семейства уток и даже лебедей. Переехав плотину, я обомлел. Между склоном, поросшим земляникой, и засоренным берегом с лягушками, устроившимися позагорать, блестели кристаллики инея. Летом, представляете. Вода у берега покрылась тонкой ледяной коркой. На меня дохнуло холодом, и навалилась слабость. Выхватив телефон, я хотел сфотографировать удивительное явление, но телефон оказался разряжен, хотя утром была полная батарея. Лёд уже начинал таить, очевидно, причина резкого похолодания миновала до моего приезда.

      С трудом, вращая педали, я убрался восвояси. Возвратившись, домой я проспал до трех часов дня без задних ног. К обеду того же дня я снова наведался к странному месту. Все признаки летней зимы исчезли. Зато трава выглядела чахлой, да и насекомые как мне сдавалось, ползли слишком лениво.

      Высморкавшись