Тонкий меч. Фрида Нильсон

да, – кивнул он, потом потянулся и, немножко важничая, объяснил: – Можно стать спартаном, гарпиром или хильдином. Я вот – хильдин.

      Последнюю фразу он произнес таким тоном, словно хотел дать понять: быть хильдином – лучше всего.

      Я облегченно вздохнул: выходит, я живой. Опустившись на теплый песок, я смотрел на море и размышлял, что все это значит: я не умер, но все-таки попал сюда. Как мне теперь вернуться обратно? А еще я думал о папе: вдруг он уже заметил, что ни меня, ни Семиллы нет? Наверняка он страшно огорчится.

      А потом я вспомнил наш разговор с Семиллой.

      – Как ты считаешь, – спросил я поросенка, который на самом деле был не свиньей, а хильдином, – можно ли перехитрить Господина Смерть?

      Он нахмурился, словно я сморозил какую-то чушь.

      – Зачем тебе это?

      Я засомневался: стоит ли ему объяснять? Мы ведь только познакомились, а про Семиллу можно было рассказать лишь другу.

      Но когда я посмотрел на эту милую розовую мордочку и взглянул в его синие любопытные глазки, он и впрямь показался мне другом. Конечно, ему можно довериться!

      Я начал издалека, чтобы ему легче было понять, что и как. Рассказал подробно о болезни и нашем притихшем доме, о том, как я любил Семиллу и как испугался, когда она исчезла. О том, как я взял ялик Палмгрена, чтобы плыть за лодкой Господина Смерть. И признался, что не могу забыть тот наш разговор с Семиллой. А вдруг у меня получится забрать ее назад?

      Когда я закончил рассказ, маленький хильдин очень серьезно посмотрел на меня.

      – Я уверен, что перехитрить Господина Смерть очень-очень трудно, – сказал он. Потом закусил губу и добавил: – Но если хочешь, попробуй.

      Я снова оглядел кромку берега.

      – Ты знаешь, где его лодка? – спросил я.

      – Конечно.

      Хильдин знаком пригласил меня следовать за собой.

      – Мой папа у него в команде.

      – Правда? – удивился я и припустил за ним.

      – Да, он там капитан, – сообщил мой новый приятель с довольным видом. – На лодке Господина Смерть тридцать два гребца, так что это очень большая ответственность.

      Мы пошли вдоль берега, вскарабкались по песчаным дюнам и оказались на большом лугу. Такой густой зеленой травы я никогда раньше не видел: стебли широкие, будто лезвия ножей. Вдалеке петляла речка, по берегам которой росли черемуха и рябина. А над всем этим простиралось синее небо, по которому медленно плыли облака.

      – Так, значит, это твой папа побывал у нас ночью, – сказал я, пока мы шли по лугу. – Пришвартовался у причала Палмгрена и забрал Семиллу.

      – Ну да, – ответил поросенок, пожав плечами.

      – Разве это не ужасно? – спросил я. – Знать, что твой папа служит у Господина Смерть?

      – А что в этом такого? – удивился он. – Ведь все на него работают.

      – Только не мой папа, – сказал я.

      – Да, но когда он попадет сюда…

      Поросенок вытянул копытце и указал на что-то вдалеке.

      – Вон там наш поселок, – сказал он. – И там же гавань, где стоит лодка Господина