Реликварий. Линкольн Чайлд

что он выключен.

      – Да-да, разумеется, – пробормотал Смитбек.

      – Неужели вам абсолютно чуждо понятие порядочности? – прошептала женщина.

      Смитбек, краснея, положил кассетник на стол.

      – Вы выражаете соболезнования в связи со смертью моей дочери, – продолжала она негромко, – и тут же включаете этот грязный аппарат. И это после того, как я пригласила вас в свой дом?

      Смитбек заерзал в кресле, всячески избегая смотреть ей в глаза.

      – Да-да… Прошу прощения… Извините… Я всего лишь… Это моя работа. – Все слова казались ему сейчас нелепыми и неуклюжими.

      – Понимаю. Мистер Смитбек, я только что потеряла своего ребенка, последнее близкое мне существо. Скажите, чьи чувства должны мы щадить в первую очередь?

      Смитбек замолчал, пытаясь заставить себя взглянуть в глаза собеседнице. Она смотрела на него, сидя все так же недвижно, сложив руки на коленях. И тут со Смитбеком начали происходить странные вещи. Вещи, настолько противные его натуре, что он даже не сразу смог распознать свои чувства. Он испытывал смущение… Нет, не то… Вот оно! Ему стало стыдно! Возможно, он чувствовал бы себя по-иному, если бы сам наткнулся на сенсацию, сам бы откопал новость. Но притащиться сюда только для того, чтобы понаблюдать за горем женщины… Вся радость, связанная с подготовкой большой статьи, растворилась в этом новом для него чувстве.

      Миссис Вишер подняла руку и указала на стоящий рядом с ней журнальный столик:

      – Как я полагаю, мистер Смитбек, вы пишете для этой газеты?

      Смитбек в ужасе увидел свежий номер «Пост».

      – Да, – ответил он.

      Миссис Вишер вновь сложила руки на коленях и продолжила:

      – Мне хотелось увериться в этом. Итак, какой важной информацией в связи со смертью моей дочери вы пожелали со мной поделиться? Впрочем, не надо. Не говорите. Ведь это был всего лишь профессиональный трюк. Не так ли?

      Вновь наступило молчание. Смитбек поймал себя на том, что почти с нетерпением ждет явления одиннадцатичасового визитера. Он был готов на все, лишь бы побыстрее уйти отсюда.

      – Как вы это делаете? – спросила она.

      – Что?

      – Где вы берете все эти помои? Вам недостаточно того, что мою дочь жестоко убили. Вам и подобным вам людям хочется очернить ее память. Почему?

      – Миссис Вишер, – сглотнул слюну Смитбек, – я всего лишь…

      – Прочитав всю эту мерзость, можно подумать, что Памела была сумасбродной, эгоистичной девчонкой из высшего общества, которая вполне заслуживала то, что получила. Вы заставляете читателя радоваться тому, что моя дочь убита. Поэтому мой вопрос очень прост: как вы это делаете?

      – Миссис Вишер, жители этого города не желают ничего видеть, если не сунуть факты им прямо в рожи, – начал он, но тут же умолк.

      Миссис Вишер верила в его оправдания не больше, чем он сам. Слегка подавшись вперед, она сказала:

      – Ведь вы же совсем ничего не знаете о Памеле, мистер Смитбек. Вы замечаете