Ярко пылающая тень. Джессика Клусс

он.

      Даже мне было известно, что дар предвидения редко встречался в чародейском сообществе. Скорее всего, Ламб был единственным из присутствующих юношей, кто проявил подобные задатки. Честно говоря, можно было бы и догадаться. Он казался немного отстраненным от всего, что происходило вокруг, и говорил с людьми так, будто находился в дреме.

      – Мистер Ламб очень талантлив, – сказал Пейлхук.

      – Спикеры живут в монастыре в Нортумберленде, на границе с Шотландией, – сообщил Ламб. – Меня ждет вполне спокойная жизнь.

      – Необязательно ехать на самый север, – хмуро вставил Вольф. – В нашем Ордене найдется полно работы для тебя.

      Что-то мне подсказывало, что между ними часто возникал этот спор. Я также заметила, что каждый раз, когда Вольф говорил, мечтательный взгляд Ламба устремлялся куда-то вдаль.

      – Я должен ехать туда, где во мне нуждаются больше всего, – ответил он.

      Вольф закашлялся и продолжил есть. Вид у него был раздраженный.

      – И ничто не заставит тебя остаться в нашем обществе? – спросил Пейлхук.

      Ламб задумался.

      – Если обсидиановая плита даст трещину, – медленно произнес он, – я останусь.

      Какой странный ответ.

      – Еще один тост! – провозгласил Магнус, поднимая бокал. – За чародеек и дух перемен!

      При слове «перемен» Пейлхук одновременно подавился и закашлялся в салфетку. Магнус подмигнул. Судя по всему, он принял мою сторону. Я надеялась, что он сделал правильный выбор.

      5

      После ужина леди и джентльмены отдыхали отдельно. Но поскольку я здесь была единственной дамой, мне пришлось просидеть целых пятнадцать минут в одиночестве в гостиной. Я мерила шагами комнату и разглядывала портреты. Одному удалось привлечь мое внимание. На нем была изображена красивая русая девушка в голубом платье. На табличке под рамой значилось: «Гвендолин Агриппа».

      Выглядела девушка отдаленно знакомой, но я не могла понять почему. Затем осознала, что на ней было то же платье, в котором теперь ходила я. Меня передернуло, и я отвернулась от портрета. Бедный Агриппа…

      – Она была величественной, не так ли? – прозвучал голос позади меня.

      Пейлхук налил себе в бокал коньяка. Мы были совершенно одни. Мне не понравился пристальный взгляд магистра. Оставалось надеяться, что остальные не заставят себя долго ждать.

      – Я всегда считал, что мисс Агриппа была одной из самых ярких личностей в нашем обществе. Ее смерть стала для нас невосполнимой потерей. – Пейлхук сделал глоток. – Вам придется сильно постараться, чтобы достичь ее уровня.

      – Я не замена мисс Агриппе, – сухо ответила я. – Я здесь для того, чтобы стать чародейкой.

      – Мм… конечно, – промычал Пейлхук.

      Но тут в комнату вошли остальные, и Пейлхук отошел от меня. Я повернулась обратно к портрету, радуясь, что от меня наконец отстали. Никак не могла выбросить из головы его слова о Руке и колонии в Брайтоне. Они ведь не посмеют отослать его, верно? Я изо всех сил пыталась