Юность. Алексей Макаров

через полтора шофер вдруг неожиданно остановился и вышел из машины. Мальчишки тоже спрыгнули из кузова на дорогу.

      Было интересно, почему же это машина встал, и откуда несутся громкие голоса.

      Оказывается, у машины стояли двое мужиков и о чем-то громко разговаривали с водителем. Мужики были одеты в энцефалитки, не стриженные и не бритые.

      Когда Ленька подошел к ним, то увидел, что на руках у одного из мужиков был черно-коричневый комочек, напоминающий маленького щенка. Он пугливо смотрел на окружающих своими глазками-бусинками и свернулся от страха в клубочек. Когда Ленька пригляделся, то это черно-коричневое создание оказалось медвежонком.

      Он был такой маленький, что почти скрывался в огромных ладонях бородатого мужика. Ленька непроизвольно протянул к медвежонку руку и погладил его. Рука ощутила нежность шерстки, а медвежонок маленьким разовым язычком лизнул Ленькину руку.

      Мужик немного отстранился от Леньки:

      – Не надо его гладить. Он испуган. Да еще и есть хочет. А у нас для него ничего нет, – и продолжал начатую беседу с водителем, – Забери его в Золотую Гору. Отдайте его там Васильичу, – просил он водителя, – Он умеет с медведями общаться, а то он у нас помрет. Кормить-то нам его нечем. Тушенку он не ест. Мал еще. Да ее и осталось у нас на неделю. А молока вообще нет.

      Водитель не соглашался, видно было, что ему не очень-то хочется приобретать новую проблему. Он все отнекивался, старался найти любой повод, чтобы не брать с собой медвежонка.

      – А откуда вы его взяли-то? – в очередной раз спросил он бородатого мужика.

      – Мы лагерь вчера вон там хотели разбить, – мужик махнул рукой в сторону ближайшей сопки, – А когда палатку ставили, то он сам к нам и вышел. Оголодал, наверное. Чуть ли не плакал, так жалобно пищал. Видать, кто-то мамашку его убил недавно, – с сожалением проговорил он, гладя своим большим пальцем между ушей малютки, – Зачем медведя сейчас убивать? – в голосе его слышалось абсолютное непонимание, – Ведь июнь месяц только. Тощие они еще. В них толку никакого нет. Тем более, что мамаша была кормящая. Потом он посмотрел на черненький комочек и уже ласково добавил:

      – Вот потому, этот, – он продолжал гладить малютку по голове, – И остался один одинешенек.

      Видя, что водитель не хочет брать на себя дополнительные хлопоты, Гена, соскочивший из кузова на дорогу, тоже подошел к ним и, послушав, о чем идет речь, предложил:

      – Ну, давай его мне, – обратился он к бородатому мужику, – Заберу я его и Васильичу передам. Знаю я его. Будет повод навестить деда. С прошлого года с ним не виделись. Да и будет причина переночевать несколько дней у него, – он взял медвежонка из рук бородатого мужика и, подойдя к кузову, крикнул Александру:

      – Саш! Сегодня у Васильича ночуем. Бери подарок.

      Александр наклонился к Гене, взял у него медвежонка и прошел в глубину кузова.

      Бородатый мужик, был очень рад, что пристроил свое