Энигма. Лана Мейер

рождении. Мне было холодно. А потом так тепло, неимоверное покалывание по всему телу. Мама пахла корицей и мандаринами. Как гребаное Рождество. Теперь я его ненавижу.

      – Тебе не нужна моя поддержка? – с притворной заботой интересуется Эрика, но я отвечаю ей лишь коротким поворотом головы из стороны в сторону, и она умолкает. И будто чувствуя, что я не намерен сейчас выносить ее капризные трели, быстро ретируется, не обращая внимания на то, что похоронная служба все еще идет, а святой отец до сих пор перечисляет все заслуги моего отца перед человечеством.

      Один глубокий вдох наполняет легкие фруктовой свежестью. Тонкий, едва уловимый шлейф аромата знакомых духов из прошлого.

      Черт. Это точно она.

      До боли сжимаю зубы, фокусируя взгляд на удаляющейся точке – хрупкой фигурке, стремительно лавирующей между каменными плитами.

      Зачем она приперлась на похороны МОЕГО отца?

      – Мак, все в порядке? – интересуется Джек, наверняка заметив мой насупленный вид. В эту секунду, когда мои мысли возвращаются к этой девчонке, даже друг попадает под мой испепеляющий взгляд.

      Если бы я знал, чем все это закончится… черт, подошел бы я к ней сейчас? Увы, даже я не могу предсказывать будущее. Могу лишь просчитать вероятность событий с предельно высокой точностью.

      – Я провожу Эрику, – бросаю я, делая шаг вперед.

      – Что? Но это похороны твоего… – возражает Джек, поглядывая в сторону святого отца.

      – Он мертв, Джек, – равнодушно бросаю я, ощущая, как болезненный спазм на мгновение сдавливает грудную клетку. Едва уловимый, через секунду забытый мною.

      Не обращая на напряженный шепот собравшихся, я прохожу через людей в черном, и быстрым (что для меня недопустимо) шагом догоняю беглянку у ворот, ведущих к выходу с кладбища. Я не мог обознаться. За обоняние отвечает мой до мелочей запоминающий запахи мозг, и он не мог ошибиться. Я помню запахи всех людей, существ и предметов, с которыми когда-либо находился в непосредственной близости.

      И у Кэндис был особый аромат. Запах ее страха, трепета, с толикой вожделения и любопытства ко мне, восхищения. Воспоминания о ее пугливых взглядах всегда вдохновляли меня на дрессировку и совершенствование моих особых девочек. Спасибо отцу, я унаследовал его гены, и страсть к особым экспериментам.

      Я никогда ни за кем не бегу и никого не преследую. Фокус моего внимания очень редко сосредоточен на человеке, если это конечно не один из моих экспериментов, не мой друг, и не партнер по работе. Но сейчас, ноги, словно, сами несут меня к утонченной фигуре, облаченной в черную накидку, которая ассоциируется у меня только с паранджой. Она хотела остаться не замеченной, как глупо со стороны убегающей крошки.

      – Кэндис, – она вздрагивает всем телом, когда я уверенно кладу ладонь на ее плечо и нехило сжимаю. Вряд ли от неожиданности – скорее, она почувствовала, что я следую за ней, не могла не ощутить моего приближения.

      Девушка не спешит поворачиваться, но я уже знаю, все, что она сделает дальше.

      Все,