Когда Жребий падёт на тебя. Александр Аршуков

глаза, направляет пистолет в сторону босса, но тот ускользает из зоны моего виденья – мешает машина. Звучит выстрел, я слышу стук молотка по асфальту и визг срикошетившей пули. Ого, боевой! Но этот звук, в отличие от сырого шлепка вонзающейся в плоть пули, радует.

      Второго выстрела она сделать не смогла – дико взвизгнув, Алиса прыгает ей на спину, и, будь неладна эта машина, исчезает с моих глаз.

      Я оцениваю время проведённой невольной операции в одну-две секунды. Я вообще не успел ничего предпринять! Только смотрел! И вот я вижу, как босс помогает Алисе поднять блондинку, испуганно оцепеневшую, безоружную. Резко припадаю к земле. В просвете между днищем и дорогой вижу лежащий навзничь бессознательный корпус Жорика. Этот теперь не опасен. Да и та – тоже. Её правую щёку пересекает несколько параллельных царапин – наверняка, Алисина работа. Алиса поднимает оброненный скотч и вяжет им руки блондинки. Всё это в тишине и сопении, лишь скрежет отдираемого скотча.

      – Что? – снова голос блондинки тот же, что и тогда, как только мы её увидели – испуганный и растерянный. – Что вы будете делать? – и начинает скулить.

      – Разберёмся, – говорит Алиса, и её тон не предвещает ничего доброго и пушистого.

      Босс, тем временем, волочёт бессознательное тело бандита на обочину, за машину. Обрез он держит в свободной руке. Он туго обматывает правую руку торчка скотчем у кисти. Отбрасывает её. Потом становится над распростёртым телом, ломает оружие, смотрит, снова ставит в боевое положение, взводит курок, опускает стволы. Но не просто вниз, а, явно прицеливаясь, чуть в сторону от его головы, в распростёртую, обмотанную скотчем правую руку. Я понимаю, что произойдёт, и успеваю отвернуться. Звучит выстрел, гулко затерявшийся в зарослях. В момент выстрела Жорик приходит в себя, вскрикивает, потом снова гаснет.

      Скулёж блондинки замирает. О, чёрт! Босс отстрелил ему руку!

      – Теперь не будет угрожать другим, – говорит босс с тем удовлетворением, будто только что засеял поле картошки.

      – Босс, – говорю, – это не слишком жёстко?

      – Это адекватно. Он хотел нас убить. Так же? – спрашивает он блондинку.

      Та плачет, её кисти обмотаны скотчем спереди.

      – Мы только недавно познакомились. Он меня на машине катал, вином угощал, подарки дарил, говорил, научу, как жить, не тужить.

      Босс подходит к ней вплотную и смотрит искоса. Под его взглядом блондинка замолкает и закрывает глаза. Босс стоит над ней около минуты, говорит:

      – Понятно. Ладно, – и уходит в чащу, ломая придорожные травы, высматривая что-то вокруг.

      В отличие от босса, нам с Алисой ничего не понятно.

      – Чего это он? – спрашивает Алиса? Она явно, как и я озадачена выстрелом босса. А в моём воображении я вижу, как кисть непутёвого налётчика разлетается в кровавых брызгах. Бр-р-р!

      – Фиг знает, – тщательно подавляю рвотные позывы и стараюсь не смотреть в сторону нарка.

      – Куда он пошёл? – спрашивает Алиса, а блондинка, быстро кивает, подтверждая свой интерес, и не зря: её судьба неизвестна никому, кроме него.

      – Только не дайте ему меня так же… – она