Ислам от монаха Багиры. Р. И. Беккин

трубке бодрым голосом отозвался вахтер Михалыч. Поймав машину, счастливый Абдулла помчался в суд.

      – Что это вам, уважаемый Абдулла Петрович, не отдыхается? – приветствовал Абдуллу бодрый Михалыч. – Погода-то какая замечательная. На лыжках бы покатались.

      По радио передавали навязший в ушах хит «Сизый голубь улетает в Заполярье» в исполнении Эвенкийского национального оркестра имени Любавушкина под руководством Кирилла Ихуэсэ.

      – Не до лыжек сейчас, Михалыч, – с улыбкой героя, для которого слава и смерть – одного поля ягоды, ответил Абдулла.

      – Как Новый год встретили? – размеренно продолжал беседу Михалыч, неторопливо снимая с гвоздика на старомодной деревянной доске ключ.

      – Неплохо, – поспешно ответил Абдулла. – Скорее, уважаемый, скорее.

      – Тише едешь – дальше будешь, Абдулла Петрович, – мудро посоветовал Михалыч.

      Абдулла ничего не ответил беззаботному вахтеру.

      Войдя в свой кабинет, он схватил чистый бланк постановления о проведении обыска и засунул его в принтер. Через несколько минут документ с печатью и соответствующей подписью был готов. Еще столько же занял поиск адреса Кузина в компьютере. Оставалось придумать что-нибудь с судебным исполнителем. Абдулла не хотел впутывать в дело лишних людей – слишком серьезны последствия утечки информации. Но ведь не может же он идти один!

      Перебирая в памяти всех сотрудников суда, Абдулла не мог не вспомнить о Саиде. Недалек, но исполнителен, кажется, умеет держать язык за зубами. К тому же он обязан Абдулле тем, что не лишился работы.

      «В любом случае, выбирать не приходится», – продолжал размышлять Абдулла и сам не заметил, как набрал номер Саида.

      Не вдаваясь в подробности, Абдулла в приказном порядке потребовал от исполнителя наказаний в соответствии с шариатом прибыть в суд в течение получаса.

      Абдулла не видел Саида больше двух месяцев. Наказание за избиение Бабаханова оказалось слишком тяжелым даже для такого крепыша, как Саид. Он слег в больницу, а последние две недели находился дома в вынужденном отпуске – вплоть до полного выздоровления. Бабаханов тоже оклемался и теперь даже пива в рот не брал, по крайней мере, в публичных местах его никто пьяным не видел.

      В ожидании Саида Абдулла, не имевший до этого никакого опыта ведения следствия, прикинул на бумажке примерный план своих будущих действий.

      Как быть с Кузиным? Предъявить ему постановление или попытаться вначале поговорить по-хорошему? Всякое бывает. Вдруг он возьмет, да и выдаст рукопись без лишних препирательств. Ну, а потом что? Что, если у Кузина не окажется рукописи? Что, если вообще не было ни самого похищения, ни, тем более, полумифического текста? Слишком уж неправдоподобно звучал рассказ Баума. Мысль о нереальности истории, рассказанной профессором, подняла Абдулле настроение, но меньше чем через минуту по известному закону, которому подвержены не только тела, но и человеческие