История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2. Луи-Адольф Тьер

с союзниками.

      Итак, действуя по-своему, лорд Каслри попросил у Александра аудиенции и тотчас ее получил. Александр лично посетил английского посла, чем тот был весьма тронут и выказал должную признательность и почтительность, но остался англичанином, то есть был категоричен. Прежде всего он попытался показать царю, что Англия во всем старается ему угодить; что в 1812 году она помогла ему заключить Бухарестский мир с турками и приобрести Бессарабию; убедила Персию уступить ему лучшую границу у Каспийского моря; согласилась наперекор своим интересам отдать Норвегию Швеции, чтобы окончательно обеспечить России завоевание Финляндии. Установив, таким образом, свои права на благодарность России, лорд Каслри указал, что Калишский, Райхенбахский и Теплицкий договора, заключенные в феврале, июне и сентябре 1813 года, предписывают трем континентальным державам разделить герцогство Варшавское между собой, и это не означает, что одна из них заберет его себе целиком. Затем лорд Каслри перешел к общим соображениям и указал, что Россия внушает тревогу всей Европе и сеет смятение среди союзников и, если не поостеречься, Венский конгресс, который призван положить начало господству умеренности и справедливости, вскоре будет представлять картину таких притязаний, что заставит сожалеть о Наполеоне. Английский посол высказал все эти соображения простым языком, ничего не преувеличивая, но ничего и не смягчая и только делая более ощутимой серьезность положения.

      К сожалению, ни одна из четырех держав не могла преподать другой урок морали так, чтобы та тотчас ей его не вернула, и если бы Александр захотел начертать картину английских притязаний от оккупации Мальты до оккупации Мыса и Иль-де-Франса, то жестоко смутил бы британского посла. Император сдержался, хоть и был глубоко задет, однако не хотел оставаться раздавленным бременем услуг, которые Англия, по ее словам, ему оказала, и с тонкой усмешкой заметил Каслри, что Англия, конечно, облегчила России заключение мира с Персией и Турцией, но только для того, чтобы освободить русские армии для войны против Франции; а Норвегию, конечно, отдали Бернадотту, но только для того, чтобы освободить его от обязательств в отношении Наполеона;

      и что мотивы благодетеля несколько облегчают для России бремя оказанных ей благодеяний. Затем, перейдя к упомянутым договорам, Александр заявил, что они были заключены в положении, к которому более не применимы;

      что при подписании этих договоров надеялись положить неограниченному могуществу Наполеона хоть какой-нибудь предел, но не надеялись отвести его к Рейну и тем более сбросить с трона. И потому будет несправедливо, когда после неожиданной победы коалиции Австрия получит Инн, Тироль и Италию, Англия – Голландию и Бельгию, а Россия и Пруссия, подвергшиеся наибольшим опасностям, не получат своей доли.

      К тому же, сказал Александр, в отношении Саксонии он связан обязательством перед своим другом королем Пруссии, а в отношении Польши