Незнакомка из кофейни. Николай Куценко

это Семен, – сказал из трубки голос.

      – Привет, Семен, давно не слышались. Что-то стряслось?

      – Поговорить бы, Михалыч, тут тема одна появилась интересная.

      – Ну так говори, – Михалыч открыл дверцу холодильника, вытащил батон колбасы, бросил его на стол.

      – Да нет. Это не телефонный разговор. Дело серьезное. Не минутное!

      Свободной рукой Михалыч дотянулся до ножа, несколько раз провел им по краю батона, пытаясь отрезать кусочек. Но колбаса вырвалась из-под лезвия ножа и откатилась в сторону. Ударилась о сахарницу. На стол высыпалась щепотка сахарного песка.

      – Вот черт! – выругался Михалыч. – Как специально вот.

      – Чего? – не понял Семен.

      – Да колбаса эта… По кухне прыгает! В общем, Семен, давай вечером приходи. Потрындим!

      – Договорились, – и Семен отключился.

      Вечером они пили. Вспоминали, как учились вместе в летном. Михалыч так и остался в авиации – летал правым летчиком. За всю жизнь так и не решился на КВС пойти. Да и не надо, в общем-то, было. Зарплата почти такая же. Ответственность меньше, а карьера? Да что ему эта карьера, когда он раз в неделю в Германию летает? Хоть и правым, но летает. Да и сколько этих КВСов сменилось за его жизнь! А он все на месте, уже лет сорок скоро.

      На столе стояла бутылка «Смирновки». Плохую водку Михалыч не пил. Не в его-то годы. Да и заработал он себе это право – пить хорошую водку и есть хорошую колбасу.

      Семен когда-то тоже с ним летал. И водку пил. Но уж лет десять как в коммерции. Правда, с переменным успехом. По-разному у Семена шло. Бывало, на «мерсе» к Михалычу приедет, а то денег на продукты в долг клянчит. Но, как бы то ни было, Семен был своим. Никогда не подводил Михалыча. Ни в авиации, ни в жизни.

      – Я, Михалыч, тут в фирму одну устроился. «Императрица» называется, – Семен явно нервничал, хотя и выпил. Худые руки его подрагивали, когда он подносил к губам стопку.

      – И чего? – Михалыч подцепил вилкой опенок, бросил его в рот.

      – В общем, серьезные ребята они. Даешь им четыре тыщи – они тебе «Москвич» через месяц, ну или восемь тысяч налом.

      Они чокнулись. Переглянулись. Выпили.

      – Удваивают прям?

      – Ага, – скривился от водки Семен.

      – Жулики, может? – Михалыч почесал свою мохнатую руку.

      – Да нет, что ты. Там такие люди. Оттуда все, – Семен ткнул в потолок указательным пальцем.

      – С самого верха? – прищурился Михалыч.

      – С самого верхнего верха. Выше не бывает.

      – А от меня что хочешь? – перешел к делу Михалыч. – Чтобы денег занял?

      – Не совсем, – Семен разлил по рюмкам водку, – ладно, давай выпьем сначала.

      Снова чокнулись. Закусили.

      – На мели я сейчас, Михалыч, но могу за твоими денежками там посмотреть.

      – Это как? – насупился Михалыч.

      – Ну как бы сторожем побыть за небольшой процент. У тебя, я знаю, заначка есть. Так пусть хоть месяц поработает. Не все ей без дела лежать.

      Заначка действительно у Михалыча была.