Похождения бравого солдата Швейка. Ярослав Гашек

пришлось их караулить. Они не сразу сообразили, как обернулось дело, но когда, сидя на кухне, увидели в дверях Швейка с ружьем и примкнутым штыком, то поняли все.

      – Я бы чего-нибудь выпил, – вздохнул маленький оптимист.

      Но верзилу опять одолел приступ скептицизма. Он заявил, что все это – низкое предательство, и громко принялся обвинять Швейка за то, что по его вине они попали в такое положение. Он укорял его, вспоминая, как Швейк им обещал, что завтра его повесят, а теперь выходит, что исповедь, как и виселица, одно надувательство.

      Швейк молча расхаживал около двери.

      – Ослы мы были! – вопил верзила.

      Выслушав все обвинения, Швейк сказал:

      – Теперь вы по крайней мере видите, что военная служба – не фунт изюма. Я только исполняю свой долг. Влип я в это дело случайно, как и вы, но мне, как говорится, «улыбнулась фортуна».

      – Я бы чего-нибудь выпил! – в отчаянии повторял оптимист.

      Верзила встал и, пошатываясь, подошел к двери.

      – Пусти нас домой, – сказал он Швейку, – брось дурачиться, голубчик!

      – Отойди! – ответил Швейк. – Я должен вас караулить. Отныне мы не знакомы.

      В дверях появился фельдкурат.

      – Я… я никак не могу дозвониться в эти самые казармы. А потому ступайте домой да по… помните у меня, что на службе пьянствовать не… нельзя! Марш отсюда!

      К чести господина фельдкурата будь сказано, что в казармы он не звонил, так как телефона у него не было, а просто говорил в настольную электрическую лампу.

II

      Уже третий день Швейк служил в денщиках у фельдкурата Отто Каца и за это время видел его только один раз. На третий день пришел денщик поручика Гельмиха и сказал Швейку, чтобы тот шел к ним за фельдкуратом.

      По дороге денщик рассказал Швейку, что фельдкурат поссорился с поручиком Гельмихом и разбил пианино. Фельдкурат в доску пьян и не хочет идти домой, а поручик Гельмих, тоже пьяный, все-таки выкинул его на лестницу, и тот сидит у двери на полу и дремлет.

      Прибыв на место, Швейк как следует встряхнул фельдкурата. Тот замычал и открыл глаза. Швейк взял под козырек и отрапортовал:

      – Честь имею явиться, господин фельдкурат!

      – А что… вам… здесь надо?

      – Осмелюсь доложить, я пришел за вами, господин фельдкурат. Я должен был прийти.

      – Должны были прийти за мной? А куда мы пойдем?

      – Домой, господин фельдкурат.

      – А зачем мне идти домой? Разве я не дома?

      – Никак нет, господин фельдкурат, вы – на лестнице в чужом доме.

      – А как… как я… сюда попал?

      – Осмелюсь доложить, вы были в гостях.

      – В… гостях… в го… гостях я не… не был. Вы… о… ошибаетесь…

      Швейк приподнял фельдкурата и прислонил его к стене. Фельдкурат шатался из стороны в сторону, наваливался на Швейка и все время повторял, глупо улыбаясь:

      – Я у вас сейчас упаду…

      Наконец Швейку удалось прислонить его к стене, но в этом новом положении фельдкурат опять задремал.

      Швейк разбудил его.

      – Что