Змеесос. Егор Радов

Они самодостаточны. Все, что самодостаточно, неуязвимо.

      – Черт побери! – сказал Лао.

      – Черта не существует.

      Они молчали, впитывая благовоние астрала. Какие-то миры возникали и рушились везде, но они не знали этих миров. Какой-то Антонов собирался умереть и думал о смысле. Какой-то мальчик смотрел в окно. Лао сказал:

      – Я хочу видеть этих существ!

      – Есть только один способ, – произнес Яковлев, посмотрев вдаль с хитрым видом. – Чтобы видеть их и уничтожить, ты должен быть с ними. Ты должен разделить их беды и радости и дать им путь истинной смерти, ибо только она приведет их к Истине!

      – Что есть истина? – спросил Лао.

      – Истина – это мы.

      – Давай раскроем карты, – сказал Лао.

      Они лежали на морском берегу и смотрели на пальмы. Где-то вдали шумела иная жизнь. Милиционеры охраняли их пляж от людей. Яковлев пил коктейль и напрягал свои руки, чтобы показать кому-нибудь сильные мышцы.

      – Итак, Николай Федорович, – сказал он, обращаясь к Лао. – Что мы имеем в конце концов? Мы имеем прелесть! Мы ждали ограничений, поскольку всякое табу создает космос из хаоса, а тут они сами пришли к нам. Кто они? Неизвестно. Где они? Где-то. Они бессмертны, но как-то извращенно. Они не приходят к нам, а перерождаются. Они не ждут высшего, так как они погружены в себя. Это вырождение мира. И ты, Николай Федорович, должен пожертвовать собой ради них!

      – Я? – прокричал Лао, восставая над планетой как новая звезда.

      – Только ты, мой любимый. Ты должен дать им смысл, потому что у них сейчас есть только разнообразная бесконечность.

      Лао бросился в море и плавал там на большой глубине. Он выплыл, опутанный водорослями и прекрасный, потом дошел по воде до Яковлева и отвесил ему поклон.

      – Ты должен возникнуть среди них и по-настоящему умертвить их всех. Мы же с тобой знаем – зачем?

      – Знаем! – прогремел Лао, играя звездами в снежки.

      Они стояли в подъезде и пили портвейн. На другом этаже какие-то юные люди занимались любовью. Миша откусил кусок торта.

      – Но как это сделать? Но как это сделать? – пьяным голосом пролепетал Лао.

      – Ты должен родиться, мой мальчик! Мы должны тебя родить из себя. Ты еще не рожден.

      – Я готов, – сказал Лао, и его начало тошнить.

      – Тьфу ты… – раздраженно проговорил Яковлев, отвернувшись. – Тебе надо на воздух.

      Они стояли в зимнем лесу, заключающем в себе таинственный восторг холодной природы. Не было ни медведей, ни кедров. Снежинки падали на остальной снег. Ночь была чудесна и восхитительна.

      – Итак, ты готов? – спросил Яковлев.

      – Да, я готов. Я их ненавижу. Я разберусь, что это за идиотский мир. Может быть, он не наш.

      – Он будет нашим! – сказал Яковлев и подумал: «Ну и отправляйся к черту!»

      – Я хочу быть рожденным! – закричал Лао, словно пионер, согласный посвятить свою субботу металлолому.

      – Вот и хорошо. Есть только один способ родиться в этом мире. Это – любовь. Ты любишь меня?

      – Я… попробую, – заявил Лао.

      «Лао… – мысленно передавал