Рефлекс убийцы. Оксана Обухова

согласился Архипов. – Я тоже задавался этими же вопросами. Почему? Почему убийца действовал так нагло? Так бесшабашно. Не боясь последствий.

      – Вот, – важно сказала Надежда Прохоровна, – именно выяснением этого вопроса мы сейчас с тобой и займемся. – Встала из кресла, огладила костюм на бедрах. – Пойдем, Паша.

      – Куда? – оставаясь сидеть, пораженно сказал охранный шеф.

      – Как куда? Убийцу ловить. Пока не уехал. Они ведь все сейчас по домам собираются, так?

      – Не так, – помотал головой Архипов и остался сидеть. – Никто от номера не отказался.

      – Почему? – в свою очередь удивилась баба Надя.

      – А я откуда знаю?! – вконец растерялся Палыч. – Сидят по номерам, обед заказан в зале малого корпуса.

      – Ну-ну, – строго сказала сыщица Губкина и грозно пообещала: – Сейчас мы им обед устроим. В малом корпусе и по большому.

      – Да куда вы собрались-то, Надежда Прохоровна?! Толком сказать можете?!

      – Могу. Пойдем ловить убийцу. То есть я пойду, а ты подстрахуешь. – Подумала о чем-то, нахмурилась. – Паш, у тебя какой-нибудь микрофончик есть? Чтоб как в прошлый раз – без сучка без задоринки, на стреме быть.

      Архипов фыркнул и встал. Одернул пиджак, помотал головой, показывая отношение к сыщицким методам бабушки Нади, и осторожно поинтересовался:

      – А вы уверены? Не слишком торопитесь?

      – В самый раз, Паша. Генриетта вчера собаку кофе напоить пыталась, все чашечки на столе перетрогала. Зачем, спрашивается? Ведь не из-за собаки же в самом деле…

      Пал Палыч потер двумя пальцами кончик носа, посмотрел себе под ноги:

      – А вы уверены, Надежда Прохоровна, что Разольская манипулировала с чашками?

      – Я не уверена, я видела, – весомо проговорила баба Надя. – Все прочие за фокусником следили, по сторонам не глазели, а я как раз почти за спиной Генриетты сидела – все видела. Осталось только выяснить, пользуется ли наша собачница сердечными пилюлями, имеет ли доступ к рецептам, понимаешь?

      – Пожалуй, да… – пробормотал Архипов и первым вышел из номера.

      Генриетта Константиновна Разольская открыла дверь не сразу. Вначале крикнула «Минуточку!», шуршала чем-то минуты полторы, потом приоткрыла дверь совсем чуть-чуть и в щелочку взглянула на визитершу.

      – Надежда Прохоровна? – удивилась. Смоляной парик сидел на ней немного косо, из-под черных прядок выбивались седенькие волоски, помада на губах лежала тоже кое-как. Богачка была совершенно не готова к приему гостей и приглашать к себе не торопилась. – Чему обязана?

      – Ох, – простонала баба Надя, – у вас нитроглицеринчику не найдется?

      – В главном корпусе есть врач. Позвоните, вам принесут таблетку.

      – Ох, ох, – запричитала сыщица Губкина и так показательно схватилась за сердце, что Разольской ничего не оставалось, только как посторониться и пропустить захворавшую соседку в номер.

      – Сейчас, сейчас, Надежда Прохоровна. Проходите.