Хроники понедельника. Андрей Страфагиръ.

Съёжился Зебруссь.

      –Работать будем, вот что! – Сказал Штырц, вынимая из полевого саквояжа складную лупу. – Пока не закончу осмотр, всем оставаться на своих местах.

      Штырц опустился на колени и, уткнувшись носом в увеличительное стекло, медленно пополз от порога комнаты вдоль стены к окну, где обстоятельно изучил горшок с засохшей геранью. Следующим пунктом его следственных изысканий стала кровать. Он надолго застрял под ней, только ноги торчали наружу, подрагивая.

      – Как часто вы проверяете объект хранения?

      – По инструкции, – отвечал Зебруссь. – Второй вторник каждого второго месяца.

      – Сегодня семнадцатое, понедельник, сообщил ММ на всякий случай, если у кого часы спешат. – Потрудитесь объяснить.

      – Почему вы так со мной разговариваете? – покраснел Зебруссь. – Вы меня подозреваете?

      ММ молчал, продавливая психику интеллигента.

      – У меня было предчувствие, – оправдывался Зебруссь. – У вас бывают предчувствия?

      ММ пожал плечами и сказал, – Предчувствия к делу не пришьёшь.

      – А у меня доказательства есть, – возрадовался Дрона тому, что вовремя вспомнил о столь важной вещи. – Сейчас найду! – заторопился он, роясь в одежде.

      Удивительно, как в таком, на вид непритязательном, гардеробе можно сокрыть весьма основательные улики.

      – Что это? – брезгливо поморщился ММ на, протянутый ему Дроной, мятый, бледно – жёлтого цвета конверт в пятнах масла, которые, при дальнейшем изучении, оказались отпечатками чьих-то палец.

      – Ваши? – спросил ММ про отпечатки.

      – Что вы! – энергично замотал головой Зебруссь.

      – Не ваши? Тогда чьи?

      – Того кто писал.

      – А кто писал?

      – Доброжелатель писал.

      – Ваш друг, товарищ по партии?

      – Я не знаю. Вы прочитайте, пожалуйста. Вы поймёте.

      –А что вы волнуетесь? Конечно, прочитаю. Не за этим ли вы меня пригласили? – Подчеркнул ММ.

      «Хроники Самоцветья. Часть вторая. Глава пятая.

      За день до тех событий, которые позднее получили имя Ночи Битого Хрусталя, цены на яйца на Ежеловеловской ярмарке и окрестностях подскочили в тридцать три раза. За куриное давали серебряный рубль, за утиное два. За яйцо крокодила, что привёз купец Журавейник из Индии, было заплачено неизвестным покупателем, через посредников, девять золотых с полтиной».

      « PS. Есть сведения, что антоновская птицефабрика на грани остановки, из-за эпидемии птичьего гриппа. Доброжелатель».

      – Что-то я ничего не понял, – сказал ММ.

      – И я тоже ничего не понял. Получил конверт вчера вечером, прочитал, подумал « чья-то глупая шутка, розыгрыш». А как лёг спать, так в голове и завертелось «Что? Почему? Как?». Ночь проворочался, глаз не сомкнул, а утром, часов в шесть, как осиновым клином осенило. Вскочил и бегом сюда. Три часа на крыльце прокуковал, ждал открытия, – Зебруссь с укоризной оглянулся через плечо на Матильду Гаевну. Матильда Гаевна Дрону не слышала. Матильда Гаевна зачарованно наблюдала, дрожащие из-под кровати, ноги