Психоз планеты Земля. Борис Островский

на море бывает волнение; к тому же подходили к концу запасы питьевой воды. Вдруг 25 сентября, в воскресенье, без ветра поднялась большая волна. Колумб, убеждённый, что находится под надзором неусыпного ока Господнего, и руководим им в своём великом свершении, замечает в судовом дневнике, что волнение моря было ниспослано Провидением для умиротворения моряков, и сравнивает его с чудом, которое спасло пророка Моисея от гнева фараонова. Перед его внутренним взором вновь и вновь проплывают, подобно фрагментам величественной панорамы, библейские сюжеты: по мановению руки Патриарха расступаются воды Красного моря; по обнажённому дну движутся толпы сынов израилевых на родину предков…

      А тут новое «чудо» – вечером 11 октября, поднявшись на палубу, Колумб замечает вдали, над водной поверхностью, какой-то мерцающий огонь. Чтобы убедиться, что ему не мерещится, он указывает на светящийся объект своему помощнику, затем другому члену команды. И все они подтверждают, что видят огненные вспышки над водой.

      На этом «чудеса» не заканчиваются. «Моряков привело в трепет зрелище метеорита, или, как записал Колумб в дневнике, пылающего пламени, которое словно бы падало с неба в море в лигах четырёх или пяти от них», – эту версию излагает в своей книге биограф Колумба Вашингтон Ирвинг. Писатель поясняет, что «метеоры наблюдаются всегда в ясном небе этих широт. В прозрачном воздухе восхитительной ночи, когда каждая звезда сверкает ярчайшим светом, они иногда оставляют за собой светящийся след… и вполне может напоминать пламя».

      Известно, что Колумб записывал в судовой журнал факты и только факты. Но в записях, сделанных им 15 сентября 1492 года, ни о каком метеорите не говорится, сообщается лишь о «пламени», которое в течение некоторого времени «словно бы падало с неба в море».

      Описания оптических явлений, зарегистрированных Колумбом в Саргассовом море, не привлекли внимания учёных. Это позволило Ирвингу предаться фантазиям: «Ещё раз или два видели они… вспышки, будто это был факел на рыбачьем челноке, попеременно поднимавшемся и опускавшемся на волнах, или в руке человека на берегу, который, переходя от дома к дому, то скрывался, то показывался…»

      Что ж, биографу Колумба можно простить ту лёгкость, с которой он столь поэтично описал загадочные световые явления в Северо-Западной Атлантике. В описании Великих географических открытий такие детали не столь уж важны. Но то, что Куше, не задумываясь, ссылается на домыслы романиста (он тоже пишет о «метеорите» и о «факеле в руке человека») – по меньшей мере, странно. Ему ли, изучившему множество публикаций о Бермудском треугольнике, не знать о тех оптических феноменах, которые в разные времена наблюдались в этом районе планеты!

      О загадочных явлениях в Треугольнике говорят не только инициаторы тайн. Обратимся, например, к такому серьёзному научному учреждению, как Чехословацкая академия наук. В изданном ею энциклопедическом словаре значится: «Бермудский треугольник… известен до сих пор