Люди добрые (сборник). Татьяна Терещенко

задохнулся от возмущения батюшка. – Как вы с ним обращаетесь?

      Женщина испуганно уставилась на священника и выронила бутылочку. Отец Андрей выскочил в коридор. Остывая, он пожалел, что сорвал свой гнев на этой усталой старой женщине. Тоже мне! Нашел виноватую!

      Наконец, последняя комната. Он вздохнул с некоторым облегчением. Здесь были девочки от семи до десяти лет, которые могли сами передвигаться в инвалидных колясках. Он вошел, огляделся. Девочки сидели в маленьких креслицах-каталках, каждая около своей кроватки, и смотрели на него. Он подходил к ним по очереди, отдавал подарки, гладил по головкам, говорил какие-то ласковые слова. И вот перед ним малышка, девочка лет семи с искривленными ручками и ножками, казалось, сведенными судорогой. А на лице девчушки сияли огромные черные глазищи.

      – Как тебя зовут? – спросил он.

      – Машенька, – ответила девочка.

      – На самом деле ее зовут Майда, но мы зовем ее Машенькой, – поправила сопровождавшая его Елена Федоровна. – Она таджичка. Сирота. Мать и отца скинхеды убили. Может, читали в газетах? Эта история наделала много шума.

      У отца Андрея опять перехватило горло. Он придвинул к себе стул и сел рядом с девочкой. Он начал рассказывать ей и остальным об Иове многострадальном. Говорил он увлеченно и рассказывал увлекательно: сначала о том, как богато и счастливо жилось Иову, потом о его потерях и страданиях, о его страшной болезни и, наконец, об исцелении. Изо всех сил старался, чтобы библейский рассказ был понятен маленьким девочкам, живущим в изоляции и мало что знающим о внешнем мире.

      Но тут… у него зазвонил его мобильный. Он встал и отошел от девочки. Одна из прихожанок докладывала ему, что она нашла организацию, которая отдаст в интернат старые компьютеры, потому что они покупают себе новые. Он страшно обрадовался и тут же доложил об этом Елене Федоровне. И они обсудили эту новость, и порадовались, что у детей будут компьютеры.

      – Ну вот, и ты, детка, молись Богу, проси Его об исцелении и поправишься, – обернулся он к Машеньке, вспомнив, что прервался на полуслове. – Обязательно поправишься и сможешь и бегать, и прыгать, и играть…

      Прошло не меньше полугода, прежде чем отцу Андрею удалось выбраться в интернат еще раз. Теперь у него было много дел в Москве, на приходе. Оценив его энергичность, ему разрешили организовывать на приходе разные мероприятия. Нет, он не оставил вниманием эту юдоль детской скорби: он регулярно туда звонил, узнавал новости, беседовал с Еленой Федоровной, которая оказалась очень милым человеком, мягким и добрым.

      Он посылал туда прихожан с разными необходимыми интернату вещами, многие, побывав там единожды, стали ездить регулярно: помогали чем могли, физически или просто общались с детьми, играли с ними, читали им книжки. Приходская молодежь даже поставила для детей спектакль по мотивам сказок Андерсена и показала его в праздник Преображения.

      И вот осенью отец Андрей, наконец, нашел время и сам выбрался в интернат. Опять Сергей Палыч вызвался