Между гордостью и счастьем. Диана Рейдо

какие-то официальные организации, чтобы придерживаться своей точки зрения и жить в соответствии со своим мировоззрением.

      – Вот как. Но тогда, может быть, вы репортер, мистер Гроуд?

      – Почему вы так решили, Марибелл?

      К этому вопросу она не была готова и растерялась.

      – Ну… – начала она, – вы, с одной стороны, говорите, как будто обзоры статей зачитываете… И потом, у вас активная гражданская позиция.

      Холден засмеялся.

      – Почему вы смеетесь? – она смутилась окончательно.

      – Всегда приятно узнать о себе что-нибудь новое. Я думал, что в очередной раз услышу о том, какой я зануда, педант, чересчур правильный для хаоса этого безнадежного мира.

      – Ну, так красиво я говорить не умею. Но вы персона и впрямь загадочная.

      Он в очередной раз пожал плечами.

      – Ничего загадочного, на мой взгляд… Да, словом и правда владею неплохо, по большинству жизненных вопросов у меня вполне четкая и сформировавшаяся позиция. Из этого не следует, что я обязательно должен оказаться репортером…

      – А еще вы много где поездили, – напомнила Марибелл.

      – Удивительная логика. Рад, что мне удается не слишком переоценивать женщин.

      Она вовремя заметила, что он смеется.

      – Как салат? – вежливо спросил он.

      – Замечательно. Как раз то, что приятно съесть в качестве легкого ужина.

      Он снова смеялся:

      – И потом не говорите мне, что я не угадал. Диета, не есть после шести, низкокалорийный йогурт?

      – Обезжиренное мороженое, – сердито сказала Марибелл.

      – Мороженое я попросил вообще не класть к штруделю.

      – Да, я заметила.

      Холден с широкой улыбкой заметил:

      – Я сделал это не для того, чтобы уязвить вас или обделить удовольствием. Скорее, наоборот. Теперь я могу предложить вам замечательный десерт этой кофейни – самое натуральное в Англии мороженое, с кусочками фруктов и ягод. Вам понравится. Сколько шариков? Четыре? Пять?

      – И каких же?

      – Позвольте, я…

      – …сам закажу, – закончила за него Марибелл. – Ладно, валяйте, заказывайте.

      Она мысленно ойкнула, а потом прикусила язык. В самом деле, почему она так робеет перед ним? Он не ее учитель грамматики в колледже.

      Да, грамматика так же далека от темы сегодняшней беседы, как дежурный прогулочный пломбир в вафельном рожке – от этого роскошного холодного десерта. Мороженое медленно таяло в хрустальной креманке, а Марибелл наслаждалась вкусами на языке: банановый, карамельный, черничный, грушевый, и, наконец, просто ванильный с корицей.

      Ее гастрономические изыски были прерваны вопросом Холдена:

      – Марибелл, а вы чем занимаетесь? Помимо того, разумеется, что разгуливаете по ночному городу в шикарных платьях.

      – А вы угадайте, – неожиданно для самой себя ответила она.

      – Что ж… Вы сами напросились.

      – Можете при этом рассуждать вслух, – не унималась Марибелл.

      – Это несложно.

      – Рассуждать вслух или угадать? – заинтересовалась она.

      –