Дневник посла. Морис Жорж Палеолог

и принять свою долю ответственности.

      Пуанкаре, которого я предупредил, ответил мне:

      – Я попытаюсь выяснить это.

      После нескольких слов сочувствия по поводу убийства эрцгерцога Франца Фердинанда президент спрашивает у Сапари:

      – Имеете ли вы известия из Сербии?

      – Юридическое расследование продолжается, – холодно отвечает Сапари.

      Пуанкаре снова говорит:

      – Результаты этого следствия не перестают меня занимать, господин посол, так как я вспоминаю два предыдущих расследования, которые не улучшили ваших отношений с Сербией… Вы помните, господин посол… дело Фридюнга и дело Прохаски…

      Сапари сухо возражает:

      – Мы не можем терпеть, господин президент, чтобы иностранное правительство допускало на своей территории подготовку покушения против представителей нашей верховной власти.

      Самым примирительным тоном Пуанкаре старается доказать ему, что при нынешнем состоянии умов в Европе все правительства должны усвоить осторожность.

      – При некотором желании это сербское дело легко может быть окончено. Но так же легко оно может разрастись. У Сербии есть очень горячие друзья среди русского народа. И у России есть союзница, Франция. Скольких осложнений следует бояться!

      Затем он благодарит посла, что тот приехал. Сапари кланяется и выходит, не говоря ни слова.

      Когда мы трое остаемся одни, Пуанкаре нам говорит:

      – Я вынес дурное впечатление из этого разговора. Посол явно получил приказание молчать… Австрия подготавливает неожиданное выступление. Необходимо, чтобы Сазонов был тверд и чтобы мы его поддержали…

      Мы переходим затем в соседний зал, где представители второстепенных держав выстроены по старшинству.

      Стесненный временем, Пуанкаре проходит перед ними быстрым шагом, пожимая руки. Их разочарование можно угадать по их лицам. Они все надеялись услышать от него несколько содержательных и туманных слов, из которых бы составили длинные донесения своим правительствам.

      Он останавливается только перед сербским посланником Спалайковичем, которого утешает двумя или тремя сочувственными фразами.

      В шесть часов – посещение французской больницы, где президент закладывает первый камень здания аптеки.

      В восемь часов – парадный обед в посольстве. Стол накрыт на восемьдесят шесть персон. Дом, отделанный заново, выглядит прекрасно. Государственные мебельные кладовые уступили мне удивительную серию гобеленов, среди них «Триумф Марка Антония» и «Триумф Мардохея», работы Натуара, которые пышно украшают парадную залу. Кроме то го, всё посольство украшено розами и орхидеями.

      Приезжают гости, одни наряднее других. Их выбор был для меня сущим мучением вследствие бесконечного соперничества и зависти, которые вызывает жизнь при дворе: распределение мест за столом было еще более трудной задачей. Но мне так удачно помогают секретари, что обед и вечер проходят