Цена твоей беременности. Ева Ройс

сделала когда-то для меня. И теперь Аленка получила лелеямую должность, а я ярость начальства и, вероятно, волчий билет в трудовую книжку.

      – Вы хоть представляете, какие убытки понесла компания? – злой взгляд генерального таранил меня уже десятую минуту. – Отвечайте.

      – Да, – я склонила голову еще ниже, чтобы скрыть влажные глаза и чтобы никоим образом не взглянуть на Дмитрия Сергеевича. Страшно. И стыдно за свою мягкотелость.

      – Да ладно! – усмехнулся мужчина. – Судя по вам, вы такую сумму видели… нигде.

      Я почти до крови укусила собственную губу. Боль немного отрезвила меня и дала еще немного выдержки. Меня уже ноги не держали. Колени тряслись, голова кружилась, а во рту будто пустыня Сахара. Чуть-чуть, и я упаду прямо на пол, потому что сесть мне не предложили.

      – И что мне с вами делать? – продолжал начальник вымораживающим все внутренности голосом.

      На миг у меня восстала из пепла надежда и шепнула, что увольнять не будут. Но всего лишь на миг, потому что следующие слова Воскресенского убили ее напрочь:

      – Увольнение – слишком простое наказание для вас, Виктория. Вам не сойдет с рук содействие нашим конкурентам.

      И я уже не могла больше молчать! Я просто не могла!

      – Я… я… Это все неправда! Я не могла помогать никаким конкурентам, я и ценных сведений не знаю, я ведь всего лишь стажер, я…

      – Молчать! – босс как-то молниеносно поднялся со своего кресла, обошел стол, чтобы… направиться в мою сторону!

      Я резко передумала оправдываться и отступила назад, наблюдая с ужасом за тем, как ко мне подходит злой Дмитрий Сергеевич. Шаг, еще один. Пространство между нами непреклонно уменьшается.

      Страшно. А я будто бы приросла к дорогому светлому ковру – смотрела на внушительную фигуру приближающегося ко мне мужчины, подмечала почему-то дневную щетину на квадратном подбородке, сжатые волевые губы, и не могла сделать ни единого движения. Красивый, молодой и опасный… зверь. Иного описания его внешности я не могла и представить.

      – На что вы готовы, чтобы спасти себя и свою рабочее место? – внезапно спросил босс, касаясь своим дыханием моего лица. Он преодолел расстояние и теперь стоял очень близко для обычного разговора.

      Я попыталась сохранить свое личное пространство и отступить, но мужчина не дал, прижав меня к своему стальному телу.

      Господи…

      – Отвечай, – хрипло произнес Дмитрий Сергеевич мне в ушко, отчего холодные мурашки побежали по телу, сковывая его еще сильнее.

      – Отпустите, пожалуйста… – Я ничего не понимаю. Что от меня хотят? Он же меня уволить хотел!

      – Отвечай, – его голосе слышится сталь.

      – На все, – испуганно пролепетала я.

      И Воскресенский внезапно улыбнулся. Но эта не была дружелюбная, добрая и веселая улыбка, нет. Так улыбаются хищники, поймав добычу, – зло, с усмешкой.

      – На все, говоришь? Раздевайся.

      Что?! Меня от услышанного затрясло, и я бы упала, но он держал меня крепко.

      – Р-р-раздеваться?

      – Ты глухая? Сними чертову одежду! – нетерпеливо ответил мужчина и принялся сам расстегивать мою блузку.

      Меня начало натурально колотить от страха. Я поняла, какое он "все" хочет от меня.

      – Нет! Я… не готова! Я увольняюсь!

      Генеральный мгновенно остановился, смерил меня презрительным взглядом и, насмехаясь надо мной, переспросил:

      – Вы не готовы, Виктория? Ну, ничего страшного. Я позвоню в полицию, оформим ваш арест и на суде уже договоримся, – он говорил эти ужасные слова мягко, даже ласково. – Думаю, увлекательные пять лет в колонии вам обеспечены.

      – Вы не можете! У вас нет прав! Вы лжете, – я посмотрела в его холодные серые глаза и увидела свой приговор. Мужчина все продумал до мельчайших деталей, и он не отступится. И кому поверят? Безродной девке, у которой есть только свобода, или матерому зверю, у которого весь мир под подошвой дорогих дизайнерских туфель?

      – Я не лжец, – его пальцы на моей талии сжались сильнее, – а вот вы маленькая лгунья. Или я утверждал минуту назад, что готов на все?

      – Я передумала! – нервно сглотнула и выставила ладони на каменной груди начальства, пытаясь оттолкнуть. У меня, конечно же, ничего не вышло.

      – Тогда полиция? – насмешливый вопрос. – Все улики указывают на вас, Виктория.

      И я… я сдалась. Потому что так и было. Я сглупила. Как же я сглупила! У меня нет шансов, если босс обратится в правоохранительные органы. Я потеряю то, что ценю в жизни больше всего – свободу. Я не могу. Я столько лет стремилась к самостоятельной жизни не для того, чтобы в итоге остаться ни с чем.

      – Правильное решение, мышка, – Дмитрий Сергеевич чуть ли не ласково улыбнулся и рванул мою блузку, не заботясь о ее сохранности. Отбросил ненужную деталь одежды куда-то на пол.

      Я лишь вздохнула ставший вязким воздух, когда чуть шершавые ладони скользнули по талии вниз, к бедрам. Вздрогнула, едва меня осторожно,