Я – душа Станислаф! Книга вторая. Валерий Радомский

на берег щук и окуней, ан нет: тайменя им подавай, или нельму – эти вкуснее. Может, потому и вкуснее, что не пожирают себе подобных. Да и деревья рубят, каким ещё расти и расти! И где рубят? …Где земля корней просит… Разбери свалы – чем не строительный лес…, а зимой печи пали валежником – ага, спалят, …если только – тайгу, этому их и учить не надо!

      За событиями конца весны-начала лета Шаман забыл о своем уютном сне – он, рослый и крепкий подросток Станислаф, заходит, довольный и сияющий радостью, в бирюзовое море, а приятный голос с берега просит: «Сынок, не заходи далеко!..». Чей это голос, и что это такое, «сынок» – он не знает, но своего лица из сна, ещё мальчишки, не спутал бы ни с чем: открытое во взгляде, приветливое в неровном голосе, с коричневой крапинкой на кончике носа, с правой стороны. И голос, с берега, что волнуется заботой, тоже узнал бы сразу: одинаково нежный и строгий!

      Подбежала Марта – она, по-прежнему, ещё скучала за братом. Но теперь и Шаман мог себя в этом не сдерживать. Он приподнял голову выше, чтобы сестра смогла присесть перед ним, и, прижавшись к нему холкой, ворчать, сколько ей захочется. …Заворчала – сразу же, а он слушал эти чарующие грудные звуки, погружаясь, …медленно, …медленно …в такой желанный безмятежный сон.

      В полночь «Крузак» Йонаса упёрся светом фар в угол собственного дома. Эгле и Агне вышли из автомобиля, а до этого внедорожник покинул Матвей с рысёнком. (Долговязый костоправ из Тангара, бережно вручая ему обратно громко плачущий белый комочек, сказал в сердцах, что рысёнок на лапы обязательно станет, только нескоро. От денег за свою двухчасовую работу отказался наотрез, объяснив, сухо прощаясь, когда и как самостоятельно можно снять швы. С той самой минуты консультативного прощания Матвей рысёнка из рук больше не выпускал). Перед тем, как зайти в дом, платок на шее Эгле несколько раз вспыхнул жёлтым цветом, хотя рядом с ней никого не было. Шаман и Марта, на плато утёса, будто этого только и ждали – в пещеру взрослая рысь вползла последней, но расслабленной от короткого тихого лая кесаря перед этим ей прямо в морду…

      От Автора.

      Прожить земную жизнь – это нужно заслужить. Почему-то так повелось у людей, и на Земле в целом. Заслужить у Бога – тому, кто в него верит, у тайги – тем, кому она предоставила кров. Но что есть Бог без людей, а тайга – без зверья? Никто и ничто! А что есть человек без Бога, а зверь без тайги? …Человек! …Зверь! Отсюда, выходит, что человек живёт во лжи изначально – с той самой поры, как придумал себе объяснение себя же: раб божий. Но раб божий определил в себе и любовь, дав ей собственное толкование, определил, что есть добро и зло…, правда и неправда, белое и чёрное, да всему дал толкование! Только, разве, мог побеждённый верой в то, что он – раб, истолковать жизнь под себя, а не под того, кому он собственной жизнью прислуживал с того времени во всём? Не мог, оттого и свобода изначально стала