Одиннадцатый. Александр Михайлович Пензенский

Мазуров требовал, чтобы Зимин отстал от его сестры, что она слишком молода и не осознает всей серьёзности… чего-то, какого-то дела. А Сергей что-то говорил про единство помыслов и родственность душ. Я думаю, речь шла как раз о какой-то политической… активности. Мазуров схватил Сергея за пиджак и крикнул, что он не позволит вовлечь в дело сестру, и пусть Зимин не надеется, он готов помешать ему любыми средствами. Я не стал слушать дальше, вернулся в аудиторию. Ведь они могли решить, что я шпионю за ними.

      Филиппов качнулся на носках, в задумчивости подошёл к соседнему столу и, откинув простыню со второго тела – доставленной ночью убитой – подозвал сперва Свиридова. Тот взглянул в лицо, и брови его в удивлении поползли вверх.

      – Володя… Эта не та самая девушка?

      Всё, произошедшее после этого вопроса, можно описать одним словом – медленно. Медленно повернулась голова Владимира, медленно кивнула сверху вниз и медленно сам юноша опустился на пол. Сознания он не потерял, но взгляд его стал абсолютно пустым.

      ***

      ГЛАВА 2.

      ПЕТЕРБУРГ. По отчету главного управления по казенной продаже питей, общее потребление в минувшем году составило 89 542 447 ведер, стоимостью в 759 675 278 рублей, превысив потребление в 1909 году на 6,19 процента. Среднее душевное потребление составило в отчетном году 12 бутылок, понизившись на 0,02 ведра против предшествующего года; максимальным душевным потреблением отмечены столичные губернии, Петербургская и Московская, где оно превысило 30 бутылок.

      Газета «Дневныя извѣстiя», август 1911 года.

      ***

      – Занятная история просматривается, Владимир Гаврилович. Надо бы поговорить с этим Мазуровым. Ну неужто он убил сестру, чтоб спасти её от нигилистов? – Свиридов раздраженно размял в пепельнице папиросу.

      Филиппов молча посмотрел на раздавленный окурок.

      – Да уж… Спасением это трудно назвать… Но ведь и предположить, что – простите за мрачный каламбур – самоубийца был убийцей, да ещё и той, чью карточку бережно хранил в своём бумажнике, так же сложно. Хотя… Это объясняло бы его дальнейшее поведение. Давайте-ка прежде протокол почитаем, и допросные листы тоже. Скучное бытовое убийство перестаёт таковым казаться.

      Дежурный принёс бумаги, и Филиппов начал читать вслух:

      – «Протокол осмотра места преступления, составил околоточный надзиратель Пикин 1911 года, августа 10 дня» – ну формальности опустим, вот: «Прибыв по вызову дворника Коновалова по адресу: С.-Петербург, Литейный пр., 24, доходный дом генерала Рейна, обнаружили труп молодой женщины, предположительно 20-22 лет, русоголовой, прилично одетой, с огнестрельным ранением практически по центру грудной клетки. В комнате опрокинуты пара стульев, сорвана со стола скатерть, осколки стекла. Рядом на полу спал молодой мужчина, лет 25-27. Разбудить его не представилось возможным ввиду сильнейшего опьянения. Доставлен в участок в спящем состоянии. При осмотре места убийства оружия не обнаружено. Так же не было оно найдено и при обыске задержанного. Протокол опроса дворника прилагаю. Пикин