Отражение. Зеркало войны. Галина Гончарова

миров, а жест универсальный. Пальцем поперек шеи. И ведь всем все понятно!

      Рид вздохнул. Ладно, пусть уж его.

      – Сегодня отправишься чистить нужники, чтобы не препирался с командиром. Мне надо, чтобы этот шакал рассказал своим, кто здесь стоит. Кто сопротивляется. Понял?

      Джок кивнул. А, ну раз так…

      – Как скажете, командир. Нужники так нужники, сейчас и начну.

      И гигант легким движением подцепил степняка за шкирку.

      Рид пронаблюдал за полетом «степной ласточки» и кивнул Стивену.

      – Прикажи поднять мое знамя.

      Заяц бился на ветру, дрожал, и казалось, что он собирается убежать. А вот не дождетесь!

      Те, кто близко знакомы с белыми пушистыми зайками, знают, что не так уж они и беззащитны. И когти у них есть, и даже смертельные случаи бывали, когда заяц, защищаясь, распарывал противнику живот или кровеносную жилу.

      Первым заяц не нападет. Но кто его схватил, тот сам и виноват.

      И словно в ответ на знамя из полусумрака рассвета донесся злобный крик кого-то из степняков. Рид довольно улыбнулся.

      Никуда вы от меня не денетесь, голубчики. Еще и каган придет…

* * *

      Кал-ран Мурсун, узнав о возвращении кан-гара Кархуна, не преисполнился милосердия и восхищения, а приказал подать его пред свои очи.

      И получил. Потрепанного, ободранного, исцарапанного, раненного в ногу – и с бо-ольшим четким отпечатком сапога на заду.

      Хорош!

      И это кан-гар!

      Судьба Кархуна была решена в единый миг, но сначала…

      – Ты был в плену?

      – Да. Пощади, кал-ран! У меня важные вести!

      – Какие же?

      – С ними – Черный Волк!

      Мурсун оказался покрепче. В обморок падать не стал, но, с другой стороны, и Торнейского рядом не оказалось.

      – Маркиз Торнейский?

      – Д-да…

      – Ты его лично видел?

      Кархун закивал.

      – Как тебя сейчас, кал-ран. Он спросил, зачем мы пришли…

      – И?

      – Я сказал, что копыта коней кагана пройдут по всей Аллодии. Его страна ляжет под наши мечи, а голова Торнейского будет торчать на колу у юрты кагана. И ты, кал-ран, станешь тем, кто принесет ее!

      Мурсун искренне в этом сомневался. Но…

      – Почему тебя отпустили?

      – Черный Волк сказал, что храбрость заслуживает награды! – заюлил Кархун.

      Кал-ран хмыкнул.

      – Повернись спиной, кан-гар.

      Кархун попытался отказаться от такой чести, но…

      Повернули. Осмотрели отпечаток на заду «храбреца», и кал-ран подвел итог.

      – Ты прав. Храбрость не должна оставаться без награды, равно как и трусость. Так что… Казнить!

      – Нет!!! Пощади, кал-ран!!!

      Бесполезно. Крики быстро стихли, когда Кархуна проткнули сразу несколькими копьями. Мурсун вздохнул.

      – Зачем мне кан-гар, который погубил своих людей, а сам уцелел? Незачем…

      Все собравшиеся восславили мудрость кал-рана, Мурсун переждал восторги и поинтересовался:

      – Что там