Малыш для Томы (сборник). Альбина Нури

включил в себе мужика и разобрался со всем этим! Хочу, чтобы в нашей квартире не было посторонних! Хочу переехать сюда, как мы и собирались, и начать нормально жить!

      – Оля…

      – Что Оля? – резко перебила она. – Я уже скоро тридцать лет как Оля! И вообще, хватит публику развлекать!

      Она выбежала из комнаты, громко стуча по полу высокими тонкими каблуками. Поляков пошел за ней. У входной двери Ольга остановилась, развернулась всем корпусом к Полякову и уже более спокойным тоном сказала:

      – Короче, так, Поляков. Прекрати изображать из себя мать Терезу. Тебе не идёт. Скажи мне, что ты намерен делать?

      – Ты же сама всё видишь, – устало проговорил он, – старик чуть не при смерти.

      – И что? Будем сидеть и ждать, пока он подохнет? Или поправится и соизволит сходить выписаться? А если он не захочет? Тогда что? Ты в суд на него собираешься подавать или нет?

      Полякова покоробило это её «подохнет», но он попытался подавить в себе растущее чувство раздражения и ответил:

      – Видимо, придется подождать, пока поправится. Виктор говорит, в суд идти бесполезно. Потому что…

      – Да знаю я, что Виктор говорит, – нетерпеливо отмахнулась Ольга. – Ты сам рассказывал. Но что-то ведь надо делать? Не оставлять же вот так! Он что, с нами будет жить?

      – Оля, чего ты добиваешься? – Этот разговор всё сильнее действовал на нервы, и Поляков с трудом сдерживался. Неужели она не видит, насколько ему это неприятно? – Хочешь, чтобы я выгнал больного беспомощного старика на улицу? Это бы тебе понравилось? Тогда бы я, по-твоему, был больше похож на мужика?

      – Не хами! – взвизгнула Ольга. – Надо же, какие мы совестливые! Сын родной от него, значит, смог отказаться, а ты, чужой человек, не можешь!

      – Ты желаешь, чтобы я превратился в такую же скотину, как его сын? – сухо поинтересовался Поляков, неприязненно глядя на невесту. Ольгина красота вдруг показалась ему отталкивающей.

      – Только не надо передергивать! – Она опомнилась, сбавила обороты и сменила тактику. Помолчав, заговорила чуть ли не умоляюще. – Володя, извини, я, кажется, погорячилась. Но и ты меня пойми. Мы с тобой столько лет вместе, решили пожениться, а этот… человек рушит все наши планы!

      – Оля, мне кажется, мы с тобой в чём-то ошиблись. У нас вряд ли что-то получится, – эти слова сорвались с языка нечаянно, сами собой, будто помимо воли.

      Ольга опешила. Пожалуй, впервые в жизни она стояла и не знала, что сказать. Поляков понимал, что говорит ужасные вещи, но ничего не мог с собой поделать.

      – Прости меня, но…

      – Погоди, Володя. Ты что же – бросаешь меня? После стольких лет? – ошеломленно выдавила Ольга.

      – Оль, ну мы же всё-таки не золотую свадьбу отметили и пятерых детей нажили, – Поляков старался говорить мягко, но Ольге показалось, что в этих словах прозвучала откровенная насмешка.

      – Прекрати издеваться! – рявкнула она. – Сволочь! Мерзавец! Морочил мне голову, пользовался, а теперь… Да ты… Чтоб ты провалился вместе с этим старым уродом! И вообще я сама