Оливковый венок. Джон Рёскин

понимания нами условий и, главным образом – границ этой перемены. Никакой учитель не может надлежащим образом установить дело воспитания, пока он не знает той жизни, к которой это воспитание должно подготовить его учеников. И тот факт, что ему приходится обращаться к вам, как к членам «рабочего класса», должен побудить его, если он человек серьезный и вдумчивый, задать себе, прежде всего, вопрос: на чем, по вашему мнению, основано это классовое различие в прошлом и на чем должно быть основано в будущем? И занимать, и поучать вас каждый из нас может лишь узнав от вас самих, считаете ли вы, что различие между рабочими и остальными классами основано правильно? Принимаете ли вы его так, как оно установлено? Желаете ли вы изменить его? Или же думаете, что предмет воспитания состоит в том, чтоб уничтожить это различие и помочь нам навсегда забыть его?

      18. Позвольте мне уяснить вам мою мысль. И вы, и я называем это учреждение «Институтом для рабочих», а коллегию, существующую в Лондоне, «Коллегией для рабочих». Теперь скажите, в чем, по вашему мнению, эти учреждения отличаются или должны отличаться от институтов и коллегий для нерабочих, т. е. «для праздных людей»? Или, каким другим словом должен я назвать тех, которых более счастливые и мудрые рабочие называют «высшими классами»? Неизбежны ли и необходимы ли эти высшие классы? Необходимы ли низшие? Поскольку первые должны всегда быть возвышаемы, а вторые принижаемы? Тех из моих слушателей, которые, благодаря случайным обстоятельствам, находятся в настоящее время в более привилегированном положении, я прошу заранее простить мне все то обидное, что может встретиться в моих последующих словах. Не я высказываю это, а более горькие голоса; голос борющихся, голос голодающих всего мира должен же быть когда-нибудь услышан! К тому же, как вы хорошо знаете, я отнюдь не обращаюсь лично к вам. Я уверен, что большинство присутствующих знают обязанности, предписываемые им добротой, и исполняют их, может быть, лучше меня. Но я говорю вам, как представителям целого класса, который, я знаю, грешит, главным образом, от недостатка вдумчивости, что, однако, не менее ужасно. Добровольное заблуждение зависит от воли, но как исправить заблуждения невольные и бессознательные?

      19. Позвольте мне поэтому предварительно обратиться к рабочим людям и спросить их, каковы, по их мнению, эти высшие классы и каковы должны быть их взаимные отношения? Вы, присутствующие здесь рабочие, ответьте мне так же откровенно, как в беседе между собою, и скажите, как бы вы желали, чтоб я называл ваших предпринимателей? Должен ли я называть их ленивыми классами? Мне кажется, что вы почувствовали бы себя несколько неловко и сочли бы, что я не честно отношусь к своему предмету, говорю не от чистого сердца, если б я в своей лекции признавал всех богатых людей за ленивых. Вы были бы и несправедливы, и неразумны, если б позволили мне так отзываться о них. Были бы также несправедливы, как и те богатые, которые говорят, будто все бедняки до того ленивы, что при первой возможности перестали бы работать или, во