Похититель императоров. Владимир Шигин

же откуда ваше предположение, что у князя перебита кость?

      – У меня не предположение, – зло глянул я на него. – У меня уверенность!

      – Откуда же!

      «От верблюда» хотелось ответить мне, но я сдержался, решив оставаться в рамках приличий.

      – Властью данной мне императором, как флигель-адъютанту с этой минуты все руководство лечением князя я беру на себя! – грозно заявил я обоим эскулапам.

      – Но вы же профан в медицине, как же вы будете лечить его превосходительство! Это же огромная ответственность! –

      – Зато, господа я знаю, как будете лечить его вы, и чем вся эта ваша деятельность закончится! – зло ответил я.

      Возникла пауза.

      – У меня особый дар, я многое знаю наперед, – повернулся к полулежащему с откинутой головой Багратиону. – Именно поэтому я и говорю вам, что генерал Багратион ранен в переднюю часть правой берцовой кости черепком чиненого ядра. К моим советам прислушивается даже сам князь. Не правда ли, ваше превосходительство?

      – Именно так, – приоткрыл тот глаза, – Слушай его Яков, сей флигель-адъютант все насквозь зрит.

      – Понятно ли вам теперь? – продолжил я психологическую атаку. – А потому отныне вы будете делать то, что скажу вам я.

      – Хорошо, пусть будет по-вашему. – пожал плечами врач Литовского полка и, понизив голос, добавил. – Однако и ответственность тоже будет в таком случае на вас.

      – Безусловно!

      Говоров хотел, было, уже залезь в кровоточащую рану серебряным зондом, когда я, остановив его, расстегнул свою войсковую аптечку и, достав оттуда шприц с пирамидоном, воткнул его рядом с раной, введя порцию антидота.

      Доктор вопросительно взглянул на меня.

      – Так надо! – сказал я ему. – Это обезболивающее! Английское! Теперь давайте суйте свой зонд.

      После этого Говоров принялся за работу. Он внимательно осмотрел окровавленную рану и исследовав ее глубину и ширину.

      – Рана сопряжена с повреждением берцовой кости.

      – Это мне и так известно.

      Говоров уже собирался вытаскивать свой инструмент, но я его придержал:

      – Ищите осколок ядра и осколки костей!

      – Вы в этом уверены?

      – Опять двадцать пять! Вы же врач и должны понимать, что, если нет выходного отверстия, значит, осколок ядра остался в ране. Ищите, да побыстрее, больному нужен покой!

      Наконец Говоров извлек из раны осколок ядра, несколько осколков кости, а также лоскутья от генеральских штанов.

      – Это обломок большеберцовой кости. Этот откол с несомненностью свидетельствует о серьезности ранения. Ведь повреждение большеберцовой, самой мощной кости человеческого скелета позволяет вам определить масштабы нанесенных осколком повреждений, независимо от величины входного отверстия, и поставить правильный диагноз.

      – Ну, и какой же, по-вашему, диагноз? – поджал губы доктор Говоров.

      – Огнестрельный многооскольчатый перелом большеберцовой кости левой голени! Вы, как лечащий врач обязаны обеспечить покой конечности больного, ограничить его