Похититель императоров. Владимир Шигин

да, что-то припоминаю.

      Опана! Я же совсем забыл, что у моего прапрапрадеда был еще и младший братец Александр, который так же дрался при Бородино. Не хорошо забывать родственников!

      – Ну, а как дрался наш экипаж? Большие ли потери?

      – В ожидании начала боя у села Бородино мичман Лермонтов и три десятка нижних чинов находились у моста на реки Колочка, чтобы при первой потребности уничтожить мост. Когда французы у моста напали на стоявших там гвардейских егерей и те с потерями отступили. Лермонтов тот мост сжег и порушил, потеряв шестерых матросов. Я же был все время при наших пушках недалеко от вас на левом фланге, где меня и контузило. А со мной ранен еще известный вам унтер-лейтенант Киселев и семь нижних чинов. Что касается братца вашего Александра, то ни о его смерти, ни о ранении я ничего не слышал. Дай бог, живой.

      – До встречи Адам Иванович! Поправляйтесь!

      – До встречи, Павел Андреевич!

      Подгоняя каблуками своего коня, я быстро догнал едва продвигавшуюся по забитой дороге карету. Как не стремился правивший ей казак, ехать быстрее, из этого мало что получалось. Вся дорога была запружена бредущими раненными и уходящими на Москву обозами.

      Думая, что князь находится в полузабытьи, ехавшие с ним в коляске доктора начали вполголоса совещаться:

      – Если не отнять ногу под коленом – антонов огонь неизбежен.

      Багратион неожиданно приоткрыл глаза:

      – Не дам! Без ноги – не жизнь мне!

      Доктора сразу приумолкли.

      Навстречу шли солдаты, но в основном ополченцы, задействованные для выноса раненных. Только через пару часов нам удалось выбраться на свободную дорогу и дело пошло веселее. За все это время Багратион не проронил ни слова, только однажды слабым голосом подозвал меня:

      – Скажите, Колзаков, кто сегодня, в конце концов, одержит верх!

      – Если честно, ваше превосходительство, то над итогами сражения при Бородине историки будут спорить еще, по меньшей мере, двести лет. – доложился я, свесившись с коня.

      – Неужели так все сложно? – повел своей клочковатой бровью князь.

      – Достаточно. Наполеон одержит сегодня определенный тактический успех, тогда как стратегическая выгода останется за нами.

      – Значит, флешей мы сегодня все же неудержим! – мрачно констатировал Багратион и замолчал.

      Представляю, если бы я сейчас рассказал ему о предстоящем оставлении Москвы, что бы с ним было. Но всему свое время.

      Через несколько часов нахождения в седле я уже не мог сидеть верхом на лошади. Все что можно было натереть, давно было натерто и перетерто, поэтому каждое движение причиняло жуткую боль, причем, чем дальше, тем все более нестерпимую. Наконец, не выдержав этой пытки, я попросился пересесть на облучок рядом с возницей-казаком. Вместо ответа, Багратион слабо кивнул и я, сгорая от стыда, перебрался на вожделенный облучок.

      – Моряк в седле, что вша на сковороде! – не слишком тактично прокомментировал ситуацию бородатый возница.

      Боже,