История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2. Луи-Адольф Тьер

выказывала в отношении Франции сумрачную подозрительность. Дания вовсе не проводила, как лживо утверждали английские министры, переговоров с Россией и Францией о вступлении в новую континентальную коалицию, а напротив, заявила еще раз о намерении сохранять нейтралитет, хотя Наполеон весьма решительно побуждал ее определиться с позицией в отношении Англии. Будь английские министры половчее, они предоставили бы Наполеону возможность силой принудить Данию к союзу и послали бы флот в Каттегат, дабы при приближении французов прийти на помощь Копенгагену и стать законными хозяевами датского флота, обоих Бельтов и Зунда. Только такого дружеского поведения с готовностью прийти на помощь и следовало придерживаться в отношении Дании, когда Европа, устав от ссоры Франции и Англии, склонялась к осуждению того из противников, кто усугубит бедствия войны. Противоположное поведение вручало Данию Наполеону и избавляло его от неудобства самому осуществлять ее тираническое принуждение. К тому же захват нескольких старых кораблей без экипажей стал для англичан лишь бесплодным грабежом, тем более недальновидным и гнусным, что его исполнили отвратительным способом – в результате бомбардировки мирного населения, женщин, детей и стариков.

      Едва получив известие о Тильзитском мире, Сент-Джеймский кабинет, сославшись на якобы раздобытые тайными путями сведения о подчинении Дании континентальной коалиции, решил выслать в Копенгаген мощную экспедицию, чтобы завладеть датским флотом под предлогом лишения Наполеона военно-морских ресурсов Дании. Приняв такое решение, правительство без промедления отдало необходимые распоряжения. Войска и флот в Даун-се уже были готовы, оставалось поднять паруса. После неудачи у Константинополя совет адмиралтейства постановил, что всякая морская экспедиция должна предприниматься с войсками для высадки. Согласно этому решению, в Даунсе собрали 20 тысяч человек, которые вместе с отправленными в Штральзунд войсками должны были составить под стенами Копенгагена армию в 27–28 тысяч. Поскольку датские войска находились на границе с Гольдштейном, решили перебросить одну морскую дивизию на оба Бельта, чтобы перекрыть проливы и помешать ей вернуться на помощь Копенгагену, затем высадить 20 тысяч человек в окрестностях столицы, окружить ее, предъявить ультиматум и, в случае отказа сдаться, бомбардировать вплоть до полного уничтожения. План нападения, основанный на отсутствии укреплений со стороны моря и на соединении всех датских войск на суше, свидетельствовал о доброй воле Дании и недостойной злонамеренности Британского кабинета.

      Вот при таких обстоятельствах дошло до Лондона предложение о российском посредничестве и переговорах о сближении с Францией. Англия слишком глубоко оказалась втянутой в ожесточенные военные действия, слишком манила ее надежда на блестящую экспедицию, чтобы она стала прислушиваться к каким бы то ни было мирным предложениям. Было решено дать России уклончивый ответ, который позволил