История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I. Луи-Адольф Тьер

мысль никогда и не приходила в голову Наполеону и его правительству.

      Как только согласие было получено, кардинал Феш объявил, что император возьмет на себя все расходы на путешествие: для разоренного римского правительства это снимало еще одну трудность.

      Наполеон полагал великой победой то, чего уже удалось добиться, победой, которая последней печатью скрепляла его права и не оставляла ему желать большего в плане легитимности. Однако он не хотел потерять собственный характер среди этой внешней пышности; не хотел обещать ничего, что было бы противно его достоинству и принципам его правления. Поскольку кардинал Феш сказал, что к папе будет довольно отправить генерала, обладающего высоким авторитетом, он отправил к нему генерала Каффарелли, чтобы тот вручил приглашение, составленное в уважительном, даже ласковом тоне, но дающее понять, что папу зовут только ради коронации.

      К письму присоединялись пылкие настояния, чтобы папа приезжал не 25 декабря, а в последних числах ноября. Наполеон не говорил о настоящей причине, заставлявшей его желать быстрейшего проведения церемонии; причина была ни в чем ином, как в его плане высадки в Англии, подготовленном на декабрь.

      Генерал Каффарелли, отбывший со всей поспешностью, прибыл в Рим в ночь с 28 на 29 сентября. Кардинал Феш представил его папе, который оказал тому совершенно отеческий прием. Было решено, что по причине праздника Всех Святых Пий VII отбудет 2 ноября и прибудет в Фонтенбло 27-го.

      Пока эти события происходили в Риме, Наполеон всё устраивал в Париже, чтобы придать церемонии необычайный блеск. Он пригласил на нее государей Баденских, принца-эрцгерцога Германской империи и множество депутаций от администрации, магистратуры и армии. Он повелел епископу Бернье и великому канцлеру Камбасересу изучить церемониал коронации императоров и королей и предложить изменения, которые требовали внести в него нравы настоящего века, дух времени и сами предубеждения Франции против римской власти. Оба ритуала, и римский и французский, содержали действия, равным образом неприемлемые для умов. Согласно и тому, и другому церемониалу монарх прибывал в церковь без таких атрибутов верховной власти, как скипетр, меч, корона, и получал их только из рук понтифика. Более того, корону возлагали ему на голову. Наполеон, ссылаясь на дух армии и народа, утверждал, что не может получать корону от понтифика; что народ и армия, благодаря которым он стал ее обладателем, будут оскорблены, увидев, что церемониал не соответствует реальному положению вещей и независимости трона. В этом отношении он был непреклонен, говоря, что ему, как никому, известны подлинные чувства Франции, несомненно предрасположенной к религиозным идеям, но всегда готовой осудить того, кто переходит некоторые пределы в этом отношении. Наполеон соглашался получить благословение и помазание, но только не корону.

      Камбасерес, поддержав всё то, что было истинного в мнении Наполеона, предупредил