История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I. Луи-Адольф Тьер

новые услуги религии, добиться для нее новых уступок, в которых до сих пор ему постоянно отказывали, быть может, даже добиться возвращения богатых провинций, отнятых у престола святого Петра. Но зато и скольким опасностям придется бросить вызов! Сколько неприятных речей придется выслушать от Европы! Сколько возможных неприятностей, ожидающих его среди революционной столицы, зараженной духом философов, всё еще наполненной их приверженцами и населенной самым насмешливым народом на земле! Представившись одновременно уму чувствительного и раздражительного понтифика, все эти перспективы разволновали его до такой степени, что его здоровье значительно пошатнулось. Министр, любимый советник и государственный секретарь кардинал Консальви тотчас стал поверенным его треволнений. Папа поведал ему о своих тревогах, получил признание в его собственных, и оба почти во всем согласились друг с другом.

      Несколько ободрившись, папа вознамерился согласиться с желаниями Наполеона, но тем временем в Рим доставили текст сенатус-консульта от 28 флореаля, где формула клятвы императора содержала слова: «…клянусь уважать и заставлять уважать законы Конкордата… и свободу культов». Законы Конкордата, получалось, включали основные законы, а свобода культов, получалось, включала признание ересей. Рим никогда не взял бы на свой счет подобной свободы, и клятва стала внезапно причиной категорического отказа.

      Кардинал Феш поспешил разъяснить основное затруднение, проистекающее из обязательства государя уважать свободу культов. Он сказал, что обязательство это означает не каноническое одобрение раскольнических верований, а обещание допускать свободное осуществление всех культов и не преследовать ни один из них, что соответствовало духу Церкви и принципам, усвоенным в настоящем веке всеми государями. Но эти весьма здравые объяснения носили, по мнению кардинала Консальви, частный, а не публичный характер, и не могли извинить римский двор в глазах верующих и в глазах Бога.

      Аббат Бернье, ставший к тому времени епископом Орлеанским, человек, чей глубокий и острый ум помог победить все трудности Конкордата, оказался весьма полезен и в этих обстоятельствах. Ему поручили составлять ответы римскому двору. Епископ договорился на этот счет с кардиналом Капрара и дал ему понять, что, после надежд, испытанных императорской семьей, и ожиданий, родившихся во французском обществе, невозможно отступить, не оскорбив Наполеона и не подвергнув себя риску самых тяжелых последствий. Затем он написал депешу, которая сделала бы честь самым ученым и искусным дипломатам. Он напомнил об услугах, которые Наполеон оказал Церкви, о благе, которого религия еще могла ожидать от него, а особенно – о впечатлении, которое произведет на французский народ присутствие Пия VII, и религиозном воодушевлении, которое оно зажжет в сердцах. Он объяснил клятву и ее выражения о свободе культов так, как и следует их понимать, и предложил к тому же выход, а именно, провести две церемонии: