И обретёшь не там, где ищешь. Роман. Елена Чумакова

лицами они просматривали прибывшие накануне газеты и негромко переговаривались. На приветствие девушки ответил только Серж.

      – Что случилось? Что у вас такие лица, словно вам перца в кофе подсыпали? – Соня постаралась опуститься в шезлонг как можно грациознее.

      – В Сараево убиты эрцгерцог Франц Фердинанд, наследник австро-венгерского трона, и его супруга герцогиня София. Австро-Венгрия объявила Сербии ультиматум, – не поднимая лица от газеты, ответил ей Николя. Серж задумчиво смотрел куда-то вдаль, поверх крон деревьев.

      С Софьи слетела беззаботность, всеобщая тревога передалась и ей.

      – Как это ужасно! Сараево – это, кажется, где-то в юго-восточной Европе?

      – Совершенно верно, – отозвался Павел Николаевич.

      – Но… это же довольно далеко от нас? – неуверенно спросила Соня. – Какое это имеет отношение к нам? Что вы все такие…?

      – Боюсь, что это может иметь к нам весьма прямое отношение. Как бы это убийство не оказалось той искрой, от которой рванёт весь пороховой склад, называемый Европой, – подал голос Серж.

      За завтраком гость объявил о решении незамедлительно ехать в имение своей матушки. Прощаясь с опечаленной Соней, он сказал:

      – Надеюсь вскоре вновь Вас увидеть, если я Вам ещё не надоел.

      – Я буду ждать встречи, – совсем тихо ответила она.

      А Петя втайне был даже рад отъезду гостя, очень его стало беспокоить внимание Сержа к сестре, он ревниво ловил их взгляды, касания рук, фразы «со значением». Соня его сестра, и делить её дружбу и любовь он ни с кем не собирается!

      После отъезда гостя жизнь в имении вошла в привычное русло. Мария Феоктистовна обсуждала с кухаркой способы засолки огурцов, собственноручно готовила ягодные настойки, чтобы зимой удивлять гостей и баловать мужа. Павел Николаевич разъезжал с управляющим по имению, погрузившись в хозяйственные заботы. «Летний день, знаете, год кормит» – частенько повторял он. Николай, взяв отцовское ружьё, отправлялся затемно с егерем уток пострелять, а после обеда любил поспать на сеновале.

      – Свежее, душистое сено лучше всякой перины, – отвечал он на матушкины сетования. Софья вновь достала пяльцы и принялась за прерванную работу. Только дело что-то не спорилось, часто иголка замирала в пальцах, а взгляд устремлялся в одну точку. Петенька то лежал с книгой на досках купальни, то ставил силки на птиц в ближней роще. Он не знал, куда себя деть, и уже жалел об отъезде Сержа, всё-таки с ним было куда веселее.

      Жизнь текла размеренно, так же светило солнце, пели птицы, занималась повседневными делами прислуга, и тревога, в связи с происшествием в Сараево, подзабылась. Казалось, это дело дипломатов – уладить конфликт, за то они жалование получают.

      Прошло чуть больше недели, и вновь у крыльца барского дома остановилась коляска с откинутым верхом. Соня наблюдала из окна своей комнаты как Серж, выйдя из экипажа, здоровается с Петей и Марией Феоктистовной, как раскланивается