Жозефина. Письма Наполеона к Жозефине. Гектор Флейшман

что получил я, милостивый государь, те два портрета, о прибытии которых вы извещали меня письмом вашим от 29-го числа прошлого месяца. Я поспешил представить их императрице, которая поручила мне передать вам следующие замечания, а именно:

      1) волосы чересчур черны;

      2) яблочки щек и окружность носа требуют некоторой отделки;

      3) нужно также поправить челюсть, которая выглядит слишком толстой и которой вообще желательно бы придать больше изящности;

      4) воротник слишком высок, и верхняя губа, особенно по бокам, должна быть сокращена.

      Таковы маленькие изменения, оказавшиеся необходимыми для достижения полного сходства.

      Прическа и наряд никаких поправок не требуют.

      Ее величество императрица желает, чтобы вы сделали ей с этого портрета копию чрезвычайно малых размеров, как бы для кольца.

      Имею честь быть вашим покорнейшим и смиреннейшим слугой,

      Ж.М.Дешан».

      Вернемся к вопросу, оставшемуся без ответа. За что Бонапарт полюбил Жозефину?

      Она не имела связей, не отличалась умом, не была безупречной красавицей…

      Бонапарт полюбил Жозефину, потому что полюбил. И этим объясняется всё.

      Для Бонапарта она – сначала и потом, увядшая, с преждевременными морщинами – являлась олицетворением любовного идеала, истинной эссенцией женского сладострастия.

      «Хотя она и потеряла всю свою свежесть, она нашла средство нравиться ему, а ведь хорошо известно, что в любви вопрос “почему?” является излишним, любят, потому что любят». Чье же перо подписалось под этим неоспоримым выводом? Перо Мармона! Разве не для того это случилось, чтобы доказать: иногда ненависть отлично умеет отдавать должное справедливости.

* * *

      А что же Бонапарт?

      Мармон сообщает нам, какой нежностью окружает он воспоминания о Жозефине. «Он думал о жене не переставая, желал ее, ждал ее с нетерпением… Никогда любовь более чистая, более истинная, более исключительная не владела сердцем мужчины».

      Бонапарт никогда не будет отрицать этого. А фразу «Стоило только моей жене пожелать что-либо, чтобы я сделал обратное» с полным правом следует считать милой шуткой, шаловливой стрелой, направленной в Жозефину, находившуюся тогда, по словам Редерера, «довольно близко, чтоб услыхать эти слова».

      Бонапарт лучше других может рассказать о своей любви. Взгляните на письма из первого итальянского похода, написанные вскоре после свадьбы, когда еще, как выражается де Сегюр, «любовь Бонапарта к Жозефине была для него стимулом славы», и сообразите, сколь высоким и бешеным пламенем горела в нем эта страсть.

      «Я получил твое письмо, мой обожаемый друг, – пишет Бонапарт Жозефине. – Оно наполнило мое сердце радостью… Я в печали с тех пор, как покинул тебя. Мое счастье в том, чтобы быть рядом с тобой. Я непрестанно перебираю в памяти твои поцелуи, твои слезы, твою милую ревность. И прелести несравненной Жозефины непрестанно воспламеняют мое сердце и чувства живым и горячим огнем…

      Несколько дней тому назад я думал,