Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820. Анна Потоцкая

Прежде чем сесть в карету, император чрезвычайно любезно спросил меня, чем он может доказать нам свою признательность.

      Видя его в прекрасном настроении, я почувствовала сильное желание попросить у него Польшу, но, бросив взгляд на мужа, догадавшегося о моем намерении, сдержала свой патриотический порыв и, не выходя из рамок обычая и этикета, главное условие которого запрещает просить у государей то, в чем они могут отказать, я без всякой импровизации попросила Александра написать свое имя в книге, где расписывались все посещавшие Вилянув. Он оказал мне эту любезность и расписался на первой странице. Кто бы мог подумать тогда, что вскоре рядом с именем русского императора появится подпись Наполеона?

      Часть вторая

      Французы в Варшаве

      Авангард (1806–1807)

      Конец войны с Пруссией – Вступление французского полка в Варшаву – Господин де Ф. – Мюрат – Бал у князя Понятовского – Султан Мюрата

      Первое наше лето в деревне прошло необычайно быстро, так как мы всецело были погружены в бесчисленные работы и проекты. В Варшаву мы вернулись лишь к концу октября.

      В то время иностранные газеты не составляли, как теперь, настоятельной жизненной потребности и немногие имели возможность их получать, но зато те счастливцы, что получали их, осаждались любопытными, жаждущими узнать новости о Прусском королевстве.

      Счастливая звезда Наполеона ни в ком ни на минуту не возбуждала сомнения, и все были уверены в победоносном исходе прусской кампании, но никто не ожидал от него той стремительности, с которой он разгромил еще так недавно кичившуюся своей дисциплиной и победами прусскую армию. С этого момента даже самые благоразумные люди стали верить в уничтожение Пруссии и восстановление Польши.

      Общественное мнение Польши так мало стеснялось в выражении своих чувств и надежд, что у пруссаков, ненавистных владетелей страны не по праву завоевания, а исключительно по причине ее раздела в 1795 году, не могло быть двух мнений относительно пробуждавшихся в обществе симпатий. И все-таки им надо отдать справедливость: они никого не притесняли, ограничивались лишь тем, что задерживали, насколько возможно, доступ известий в страну. Утаивая газеты и сжигая письма, они пытались скрыть от нас триумфальное шествие французской армии, но уже никакими силами нельзя было заглушить гром победы при Йене и вступление Наполеона в Берлин.

      С этого момента все умы воспламенились и уже никто не скрывал более своей радости. Пылкая молодежь заполнила рестораны, распевала патриотические песни и под громкие крики пила за здоровье своих освободителей и братьев.

      Между тем генерал Калькрейт, комендант Варшавы, получив тайное извещение о том, что император Наполеон выступил из Берлина и идет на Познань, поспешно отправил курьера за инструкциями, так как вследствие наступившего замешательства о нем совсем забыли. Уже будучи совсем готовым покинуть город, он сумел сохранить в глубокой тайне движение Великой армии, так