Убийство в Невском переулке. Игорь Москвин

на порицании клеветы, газетчики же в ответ говорили о праве журналистов выносить всю имеющуюся информацию на суд общественности. Дискуссия в газетах получила большое развитие. Итог был для господина Голубева неутешителен: суд «Ведомости» оправдал. Власти остались этим фактом весьма недовольны, и тучи начали собираться над Валентином Федоровичем, ходили слухи, что Академия Наук не станет продлевать с ним договор, сменит редактора.

      При чтении новостей у Путилина возникло ощущение, что мир меняется со дня творения в худшую сторону, становится каким-то злым и все более жестоким. Взять хотя бы новости из Парижа: на известного профессора College de France Дювалля, отца президента палаты депутатов, было произведено покушение. Проходя по коридору College de France, профессор встретился с двумя девушками émancipé из России, слушательницами Сорбонны. Одна из них, Вера Ж., быстро вынула из кармана револьвер и навела его на Дювалля. Другая девушка, З., бросилась на подругу, чтобы отстранить револьвер и спасти профессора. Грянул выстрел. З. была ранена в плечо. Обе девушки были подругами и жили вместе в небольшой комнате. Покушавшаяся на убийство взята под стражу. Полагают, что она страдает умопомешательством.

      «Куда катится мир!»

      Стук в дверь раздался настойчиво и громко, Путилин вздрогнул от неожиданности.

      – Войдите!

      – Разрешите? – по непроницаемому лицу Соколова невозможно было что-либо прочитать: со щитом он или на щите?

      Начальник сыска указал рукой на стул.

      – Иван Дмитриевич, – произнес он спокойным голосом, – я не один.

      Брови Ивана Дмитриевича вопросительно поднялись.

      – Я побывал на квартире господина Осипова, поговорил с околоточным, дворником, соседями.

      – Каков результат?

      – Разрешите пригласить человека, который все прояснит?

      – Хорошо.

      Агент вышел из кабинета, и через несколько мгновений вошла девушка невысокого роста в теплом пальто с воротником из заячьего меха. Из-под платья выглядывали круглые носки совсем уж не зимних туфель. Ее карие глаза уставились на статского советника так, что у Путилина мелькнула мысль: кто из них следователь, а кто пришедший прояснить ситуацию? Миловидное личико девушки с остреньким носиком вызывало неосознанное доверие.

      – Иван Дмитриевич, разрешите представить: Екатерина Извицкая, добрая знакомая господина Осипова, находящегося у нас.

      Внутреннее убеждение Путилина не подкачало, значит, Василий был болен и не отличал окружающей его реальности от картин, возникающих в его воспаленной голове.

      Иван Дмитриевич поднялся с нагретого собственным телом кресла.

      – Екатерина…

      – Семеновна, – произнесла она тихим, но довольно решительным голосом.

      – Екатерина Семеновна, прошу вас, присаживайтесь.

      – Благодарю, – она без ложной скромности осторожно опустилась на предложенный стул.

      – Извините, – вновь прозвучал ее голос, – но я решительно