Резьба по живому. Ирвин Уэлш

он, хлопая ее по спине.

      Они перестают обниматься, Элспет впускает его в дом, в долгожданное тепло, и предлагает пиво, от которого он наотрез отказывается:

      – Ни капли в рот не беру.

      – Прости, – извиняется она слегка раздраженно, но потом исправляет свою ошибку. – Все такой же трезвенник?

      – Уже почти семь лет.

      Элспет мешает себе джин с тоником, хотя еще только утро.

      – Классно выглядишь, – произносит она, садясь рядом.

      Фрэнк Бегби не может сказать того же о своей младшей сестре. Она отяжелела, лицо опухло.

      – Пилатес, – улыбается он.

      – Гонишь!

      – Угу, это по части Мел. Просто хожу в боксерский клуб четыре раза в неделю.

      Элспет смеется, на глазах сбрасывая лет десять.

      – Не представляю, как бы ты занимался пилатесом, но это ж Калифорния – мало ли чего!

      – Ну, случалось, кажися, и не такое.

      Словно признавая, что в этом есть доля истины, Элспет спрашивает:

      – Так ты у нас щас художник, угу?

      – Говорят.

      Щурясь, она поднимает бокал к губам и отпивает.

      – Ой да, читала за тебя в «Скотланд он сандей». Все эти голливудские звезды хотят с тобой корешиться. – Элспет поднимает брови. – А Джорджа Клуни когда-нибудь встречал?

      – Угу. Видел разок.

      – И какой он?

      – Мне понравился, – признается Франко. – И потому я считаю, что некультурно говорить о людях за глаза.

      От его пафосного ответа Элспет коробит.

      – С каких это пор тебя-то стала заботить культура?

      – Никада не поздно начать.

      Элспет как будто задумывается над этим и воздерживается от колкого замечания, которое вертится на языке.

      – Страшно жалко Шона, – начинает она, а затем суровеет. – Но надо выложить карты на стол. Просто чтоб мы оба понимали, что к чему.

      Франко поднимает одну бровь:

      – Я – за.

      – Ты можешь заливать всем за эту твою «великую реабилитацию», – Элспет презрительно ухмыляется, – но меня-то ты не проведешь. Я знаю тебя как облупленного. В курсах, что ты за жук.

      Она смотрит на него, ожидая реакции.

      Ноль эмоций. Похоже, брат не то чтобы не обиделся, а, скорее, не услышал, что она там сказала.

      – Но все равно мы родня, – вздыхает она. – Так что милости просим, можешь перекантоваться в комнате для гостей, пока похороны не пройдут.

      – Премного благодарен.

      Элспет щурится:

      – Но хоть раз выйдешь за рамки – мигом вылетишь за дверь. Я серьезно, Фрэнк. У меня тут парни.

      Фрэнк Бегби чувствует, как внутри поднимается что-то до боли знакомое. Ему хочется встать и послать ее нахуй, а потом просто уйти из этого унылого, упорядоченного пригородного дома с его безликой бежевой обстановкой и мебелью. Но он втягивает воздух в легкие и смотрит на двух фарфоровых собачек на каминной полке. Это материны, перевезли со старой квартиры. Потом он поворачивается и медленно кивает:

      – Понимаю.

      Кажется,