Резьба по живому. Ирвин Уэлш

откуда – но явно не по зеркалу для бритья. Этот взгляд, какова бы ни была его генеалогия, напрягает. Поэтому Фрэнк Бегби расправляет плечи и делает глубокий вдох:

      – Знаешь, я никогда не менял ему подгузники. И тебе тоже. Ни разу в жизни. Оставлял тебя по уши в говне, пока не приходила твоя маманя. Где-то здесь у меня есть еще парочка спиногрызов… Я их не знаю, почти не знал их матерей.

      Майкл все так же пристально его изучает.

      – Зато моих девочек, моих славных калифорнийских девочек, – говорит Франко почти с тоской, – я переодевал не задумываясь. Я всегда считал, что хотел пацанов. «Если родится девчонка, засунь ее взад», – говорил я. Но теперь я изменился. Мне нравятся девочки и не нравятся парни.

      – Рад за тебя…

      – Нахуй парней, – затыкает его Франко. – Уж вас-то я никогда не хотел. Ваабще!

      Наконец-то его сын моргает. Вынимает из пачки сигарету. Женщина за стойкой как будто собирается что-то сказать, но вместо этого отворачивается.

      Рот Франко растягивается в довольной улыбке.

      – Мне нравилось иметь сыновей чисто теоретически, но меня никогда не интересовали ни ты, ни Шон. Я никогда не любил вас так, как моих девочек. Моих красивых, богатых, избалованных девочек. Вы, пацаны, – он качает головой, – никогда не видел в вас, пацанах, никакого смысла.

      Майкл вдруг разжимает губы, сомкнутые в презрительной ухмылке. Сигарета в его пальцах направлена на Франко:

      – Все сказал?

      – Не-а, – говорит Франко, вставая. – Где сейчас твоя маманя живет?

      Майкл в первый раз улыбается. Подкуривает сигарету. Смотрит на отца:

      – Хуй знает.

      12

      Бывшая

      Демонстративный бойкот со стороны Майкла бессмыслен: адрес, по которому Франко направляется, крепко засел у него в памяти, ведь это рядом с домом, где когда-то жил его ненавистный конкурент. Двигаясь снизу по Дьюк-стрит к Истер-роуд, а затем по Ресталриг-роуд, он смотрит на почти сдохшем айфоне недавно присланное видео. Грейс и Ева сидят на кушетке и машут в камеру – одна задорно, а другая застенчиво и настороженно. СМС от Мелани: «Скучаем по тебе и любим тебя!»

      Внутри у Франко что-то шевелится, но он отключает телефон и подавляет эмоции. Он в Лохэнде, и темнеющие улицы под моросящим дождем вызывают в памяти лишь непрерывную канитель прошлых разборок и вендетт. Противоречивые чувства здесь неуместны. Он прячется на крытой автобусной остановке и, достав трубу из «Теско», пытается вбить номер сотового Мелани на допотопных многофункциональных клавишах. В груди поднимается злость, и Франко старается дышать медленно, пока под воздействием его крупных пальцев меняющиеся иероглифы на скачущем жидкокристаллическом экране постепенно складываются в ее номер. На остановке также наличествуют: дохлый голубь, выброшенный кебаб (который выглядит лучше загнувшейся пташки) и две пустые банки из-под «Теннентс супер лагер», аккуратно поставленные одна на другую. Франко охватывает эйфория, когда