Мужчина и женщина в эпоху динозавров. Маргарет Этвуд

который торговался с ней.

      Дети в сувенирной лавке разглядывают кукол, сингапурских тряпичных львов и мексиканских глиняных младенцев. Нат роется в бумажнике. Идея была его, так что пусть он и платит, но Элизабет знает, уже на выходе из дома знала, что у него не хватит денег.

      – Ты не одолжишь мне пятерку? – спрашивает он. – Я тебе верну в понедельник.

      Она отдает ему деньги, которые уже держит наготове. Все время пятерки. Иногда он возвращает долг; иногда нет, но это потому, что забывает. Она ему не напоминает больше, а раньше напоминала, когда еще думала, что в мире все должно быть по-честному.

      – Я не пойду с вами, – говорит она. – Встретимся на ступеньках в половине пятого. Потом можем повести девочек в «Мюррейс» поесть мороженого или что-нибудь такое.

      Он, кажется, облегченно вздыхает.

      – Хорошо, – говорит он.

      – Скажи девочкам, я желаю им интересно провести время.

      Она идет на юг, к парку, собираясь перейти дорогу и прогуляться под деревьями, может, посидеть на скамье, вдыхая запах палых листьев. Это ее последний шанс ощутить запах листьев, пока не выпал снег. Она стоит на тротуаре и ждет, когда можно будет перейти улицу. У обелиска лежит несколько потрепанных венков. На обелиске написано: «Южная Африка».

      Она поворачивается и идет обратно к Музею. Она пойдет в планетарий, чтобы убить время. Она никогда не бывала в планетарии, хотя помогала тамошним сотрудникам с плакатами и экспозициями. В будни во время утренних сеансов она работает, а вечером, после работы, вряд ли пойдет смотреть такое. Но сегодня ей хочется оказаться где-нибудь, где она еще не бывала.

      Вестибюль выложен кирпичом. На изогнутой стене надпись:

      Вкруг вас, взывая, небеса кружат,

      Где все, что зримо, – вечно и прекрасно,

      А вы на землю устремили взгляд[15].

Данте

      Под этой надписью – другая: «Справочная. Предварительная продажа билетов».

      Мысль о том, что даже вечное и прекрасное стоит денег, успокаивает Элизабет. Сеанс начинается в три часа. Она подходит к окошку, чтобы купить билет, хотя, скорее всего, могла бы пройти и по служебному пропуску.

      – Космические катастрофы или Лазерий? – спрашивает девушка.

      – Что, простите? – переспрашивает Элизабет. Потом до нее доходит, что «Космические катастрофы» – это название программы. Однако слово «Лазерий» не приводит ей на ум ничего, кроме лепрозория.

      – Лазерий начнется только в четверть пятого, – говорит девушка.

      – Тогда «Космические катастрофы», – отвечает Элизабет. Этот непонятный Лазерий все равно слишком поздно.

      Она стоит в вестибюле, разглядывая обложки в витрине книжного киоска. «Звезды принадлежат всем», «Вселенная», «Черные дыры». Она никогда не питала особо теплых чувств к звездам.

      Зрительный зал – куполом; словно сидишь внутри женской груди. Элизабет знает, что купол изображает небо; но ей

15

Данте. Чистилище, Песнь XIV, 148–150. Пер. М. Лозинского.