Стрелок. Путь на Балканы. Иван Оченков

Лиховцева выразило такую гамму чувств от отвращения до ужаса, что Будищев только посмеялся, но больше предлагать выпить приятелю не стал.

      – Митрий, – певуче протянула заглянувшая на их половину Ганна, – пособи мне.

      – Что, помощник твой еще дрыхнет?

      – Ага, как сурок, – улыбнулась женщина.

      – А муж?

      – А то ты не знаешь!

      – Ладно пошли, а то от Лехиного вида самому можно позеленеть.

      Помощь заключалась в том, что один мешок надо было передвинуть, другой переставить, но, в общем, сразу было понятно, что это лишь предлог.

      – Спасибо тебе за Оксану – тихо промолвила Ганна, нервно теребя платок.

      – Да не за что, – пожал плечами солдат, – тем более мне показалось, что вы не очень-то ладите.

      – Глазастый, – покачала головой молодая женщина. – Нравная она, да и по матери тоскует, а меня сторонится. И Охрим через это злится. Случись с ней что, он бы меня со свету сжил.

      – Надо бы и тебе ему ребенка родить, глядишь и подобреет.

      – Надо бы, да с чего? Разве как Дева Мария, от духа святого…

      Сказав это, Ганна подвинулась к нему вплотную и тяжело задышала. Дмитрий едва заметно улыбнулся, но отодвигаться не стал и только чуть язвительно спросил:

      – А ты бы Федора пособить попросила, вон он вокруг тебя как вьется…

      – Да на что он мне, – отмахнулась молодуха, – Федя еще парубок, а мне настоящий мужик нужен! Такой, как ты, сильный да смелый. Волка не побоялся, так что теперь робеешь?

      Через некоторое время, едва отдышавшись, Ганна вскочила и принялась поправлять одежду. Делала она это настолько буднично и привычно, что Будищев почувствовал легкое раздражение.

      – Послушай, подруга, – неожиданно спросил он, – а как так случилось, что тебя так долго дома не было, что Оксана из дому ушла, а ты и не знала?

      – Чего это ты спросил? – подивилась женщина, повязывая на голову косынку. – Я к куме ходила.

      – К куме или к куму?

      На лице Ганны промелькнуло беспокойство, и она пристально взглянула Дмитрию в глаза.

      – А тебе какое дело, ты мне что, муж?

      Но тот уже понял, что его догадка верна, и, поднявшись, вышел вон из амбара.

      Приближалось Рождество. После того как Будищев спас заблудившуюся в лесу девочку, отношения между солдатами и местными жителями постепенно наладились. Нет, они не стали дружескими, но перестали быть откровенно враждебными. Молодые женщины и девушки перестали шарахаться от москалей, а те, в свою очередь, прекратили задирать местных парней, провоцируя их на драку.

      Полковник Буссе, узнав о совершенном его солдатом поступке, пришел в совершеннейший восторг и даже отметил его в приказе по полку. Кроме того, он наградил Дмитрия трехрублевой ассигнацией. Три рубля – деньги для солдата немалые. Однако и не сказать, чтобы большие. Тем более что следовало прикупить кое-какие мелочи, необходимые в быту и походе, а также «проставиться» перед товарищами. Все-таки подобные награждения происходят не каждый