Книга магии. Робин Хобб

как компенсация за отсутствие совиной почты из Хогвартса: «Настоящее серебро для настоящей маленькой волшебницы». По крайней мере, открытка сохранилась. Но сережки и ожерелье исчезли. Часть моего детства украдена навсегда. Я поперхнулась, испытывая целую гамму сложных чувств: злость, боль, утрата? Плотно сомкнула веки, не давая пролиться слезам. Потом открыла глаза. Мокрые ресницы. Молчу, молчу. Не желаю, чтобы он слышал боль в моем голосе.

      – Слушай, Селтси, ты еще там? Или трубка болтается у стенки? Селтси, послушай. Если ты меня слышишь, я здорово вляпался, и не только я. Селма тоже. Не знаю, сможешь ли ты уладить дело, но если не ты, то никто уже не поможет.

      Угу. Селма. Как и с Фарки, мы учились с ней в одной школе. Она ушла после одиннадцатого класса. Мы продолжали общаться постольку-поскольку. Она работала в кафе «Дорогой кофе» в шести кварталах от меня. Я сглотнула слюну. Неделю назад я как раз наслаждалась ее кофе, редкое удовольствие для меня. В тот день она выглядела подавленно. Даже не спросила, как мои дела, зато поинтересовалась, что я желаю, хотя прекрасно знала, какой кофе я предпочту.

      – Что случилось с Селмой? – спросила я ровным голосом.

      Нетрудно догадаться. Наверное, он и ее обчистил до нитки.

      – Я расскажу тебе, но это действительно долгая история. Могу я зайти?

      – Нет. Судебный запрет все еще в силе.

      Ложь. На самом деле он истек несколько месяцев назад.

      – Что? Все еще в силе? Боже, Селтси, уже год миновал!

      – Да, у него срок больше года.

      – Хорошо. Пускай. Но мне нужна твоя помощь. Твоя магия. Ты должна это сделать ради Селмы, если не для меня.

      – Ради Селмы – пожалуй, но не ради тебя.

      Похоже, произошло что‐то из ряда вон и благодарности можно не ждать.

      – Хорошо, согласен. Несколько месяцев назад я попал в беду. Клянусь, я не знал, что так получится. Броди просит меня подвезти его до магазинчика. Хочет, типа, кукурузную лепешку с начинкой. Я везу его, и он говорит: «Подожди меня». Входит внутрь, потом выбегает оттуда, залезает в машину и кричит: «Езжай, езжай!» Я еду, он оглядывается, а я думаю: «Что, к чертям, он там делал?» Он говорит мне поколесить немного до Лейквуд и обратно. У него на коленях коричневый мешок. Когда мы приезжаем к нему домой, он вытряхивает из мешка на стол деньги.

      Ну, я так и думала. Это же Броди.

      – Тут я ему: «Ты что, магаз обчистил?» А он: «Чувак, я купил прошлый раз у них три лепешки, пришел домой, а в пакете только одна. Я вернулся. Они говорят: «Нехорошо», но толку чуть, ничем не помогли, поэтому они как бы у меня в долгу». Я ему: «Это ты зря, глупость сделал». И тут в дверь ломятся. Копы. Увидели его на камере наблюдения и сразу узнали. Ну и меня тоже арестовали.

      Я уже устала от этой жалкой хрени.

      – А Селма-то тут при чем?

      – Я как раз к этому подвожу.

      Слезливые, визгливые нотки в голосе, знакомые до тошноты. Я чуть не бросила трубку, но сжала ее покрепче и прикусила губу, набираясь терпения.

      – Так