Дети Третьего рейха. Татьяна Фрейденссон

на такое. Это было сильнейшее разочарование в Альберте в частности и в мужчинах вообще».

      История очень банальна. Отец, мать и я (это со слов мамы, сама не помню) поехали в Карловы Вары отдыхать. И отцу туда постоянно приходили телеграммы, он бегал куда-то звонить. В общем, пару дней спустя после приезда он объявил моей маме, что ему нужно вернуться в Австрию. Ну, бывает, конечно. И мама сказала: езжай. А потом маме позвонила Элизабет Симон и сказала, что всё неправда, что никаких срочных дел нет, что все важные вещи проходят через неё, и она полагает, что у Альберта роман с какой-то дамой. Мама, конечно, сразу вернулась в Австрию и фактически застала отца с другой женщиной. Конечно, это ужасно! Особенно оскорбительно, что отец был старше мамы на двадцать лет, и она, молодая девчонка, была ему верна, в то время как он… впрочем, он всегда нравился женщинам.

      – Так, значит, он спокойно отказался от твоей мамы и от тебя, с которой у него с самого начала не сложились отношения?

      – Ты будешь удивлена, но за меня Альберт бился до последнего во время бракоразводного процесса. И судья даже спросил его: «А что вы собираетесь делать с таким маленьким ребенком?» Отец ответил: «Отдам ее в какую-нибудь школу, институт, дам образование». Но что он на самом деле мог сделать? К тому времени все надежды на светлое будущее распались, как и наша семья. Денег не было, все накопления, что удалось спасти, закончились: Альберт едва сводил концы с концами. Так что судья посчитала его безответственным родителем и право опеки досталось моей маме, тем более что маленькие дети должны оставаться с мамами. Это, наверное, правильно…

      – Наверное. Но если пофантазировать, если допустить, что ты сама могла бы тогда выбирать, с кем остаться, – как бы ты решила?

      – О чем ты говоришь! Маму и бабушку я ни на кого никогда не променяла бы! Я до последнего буду на их стороне. Это единственный способ отблагодарить их за то, что они для меня сделали…

      Эта формулировка Элизабет заставляет меня задуматься о том, что всё не так однозначно, как она хотела бы преподнести. Выбрать маму с бабушкой из чувства «благодарности», занять «их сторону», «не променять ни на кого». Какие-то лозунги, ей-богу! Слова, которые моя собеседница подбирает, и фразы, которые выплетает из них, не кажутся убедительными, и внутренне я почти уверена, что она миллион раз прокручивала у себя в голове альтернативную жизнь с отцом. Да, я уверена в этом.

      – После развода, – продолжает Элизабет, – моя мама вместе со мной и своей мамой, Мари Клазар, решила уехать в Перу. О причинах такого выбора я знаю совсем немного. Мама с бабушкой сначала перебрались из Чехии в Австрию. Бабушка вообще не говорила по-немецки. Мама могла, но, к сожалению, работы там вообще не было. И тут она узнала о человеке, которого потом они между собой называли «друг», а я называла «дядя», я уже упоминала о нем. Так вот, была одна семья, люди, с которыми мама дружила. И как-то они позвонили ей, чтобы попрощаться, и сказали, что уезжают в Перу, что в Южной Америке есть работа.