Расстояние. Георгий Константинович Левченко

происходит нечто, ведущее к странному, противоестественному состоянию, состоянию невозможности быть тем, кем хочешь и можешь стать, ты всеми силами отстраняешься от связующих, реальных и возможных обстоятельств, от людей вообще и близких в частности, боясь их эгоизма по отношению к себе. Каждый по-разному приходит к выводу, кем именно ему хочется быть, однако прослеживается определённая закономерная эволюция, с окончанием юности приводящая ко вполне осязаемому результату, прочно обосновывающемуся в голове у человека, наверно, до конца жизни.

      Перед взором наблюдающего юность не предстаёт ничего конкретного, сформировавшегося, что можно было бы оценить объективно, во всех занятиях, за которые она берётся, в том, чем они завершаются, присутствуют одни лишь недоделки, во всех мыслях – неосознанность, во всех чувствах – крайность, она пытается утвердить себя, но ещё не понимает, что отсутствие утверждения – её самая главная отличительная особенность. Однако самоутвердиться молодому человеку всё-таки хочется, чему частенько потворствует окружающая обстановка. И действительно, каким же бездушным эгоистом надо быть, чтобы не подбодрить, помочь или наставить юношу на избранном пути, чтобы не простить ему даже большую ошибку, леность или неумение в деле, которое сам знаешь досконально. Но важна ещё и почва, на которую упадут семена благорасположенности, характер, латентный и не сформировавшийся, но от того не менее значимый в деле развития молодого человека. В лучшем и подавляющем большинстве случаев рано или поздно после осознания масштаба и свободы дарованной услуги в его сердце зажигается искренняя благодарность. И возникает она тогда, когда ошибки повторяются вновь и вновь, пусть ничем не чреватые, но замечаемые и, главное, признаваемые им самим. Но если он ошибок не совершает, ситуация, как ни странно, усугубляется. Существенность, субстанциальность деятельности спонтанно не возникает, но без неё любое занятие остаётся, как в юности, игрой во взрослую жизнь только теперь с серьёзной миной, меняется отношение к поступкам без трансформации их сути, а вместе с тем меняется и отношение к себе, к своей личности, окружению и жизни в целом, вырабатывается специфическое и пагубное понимание смысла последней. Она перестаёт быть необходимым, но не достаточным средством для достижения любых целей, а становится кое-чем иным, превращаясь в пустячный фарс пред лицом неумолимого рока.

      А виной тому станут неоправданные амбиции, возможно, на фоне пережитых душевных потрясений, крадущиеся в сумерках не сформировавшейся, ищущей, но не находящей натуры, которая с их приходом меняется весьма необычным образом. Чувствуя одиночество, наготу, беззащитность перед безразличным, непонимающим и не принимающим миром, она будто взрывается внутрь себя, осознав, что испытываемое ею есть особенное, ни с чем не сравнимое состояние, чреватое исключительной мощью, властью над вещами, не имеющими собственной воли, потому поддающимися любой манипуляции. И являлось