Незабудка. Наталья Брониславовна Медведская

– это была песня родителей.

      Лукьянов взял гитару и легонько коснулся струн. Таня смотрела на его пальцы, перебирающие струны и чувствовала: душа отзывается на каждую сыгранную им ноту.

      – И зазвонят опять колокола, и ты войдешь в распахнутые двери… – с чувством выводили девочки.

      Эта мелодия так тревожила сердце, что хотелось плакать от избытка эмоций и счастья. Потом пели и грустные, и весёлые песни. Почему-то все старые, задушевные, лиричные. Лучше всех выводили девочки с хуторов, поселковые им явно уступали. Таня поразилась: откуда они знают эти песни? Вот она, например, большинство слов просто не помнила.

      «Буду ли я когда-нибудь ещё так счастлива, как сейчас?» – подумала Таня.

      Только под утро ученики разошлись по палаткам.

      ***

      Ребята спали непробудным сном. Давно поднялось солнце. Высохла на траве роса. Солнце расцеловало яркие осенние цветы и повисло на верхушке громадного дуба. Десятый «А» не просыпался. Тогда лукавое светило поднялось выше и заглянуло в окна на крышах палаток. Солнечные зайчики запрыгали по лицам спящих и разбудили их. Женька проснулась первой, затормошила Таню.

      «Ничего себе. Скоро двенадцать».

      Болотина умылась и включила магнитофон на полную мощность.

      – Подъем, сони! Всё на свете проспали! – зашумела она.

      Девочки, щурясь от яркого света, показались из палаток. Женька начала будить мальчишек:

      – Вставайте лежебоки, а то палатку переверну!

      В ответ не раздалось ни звука, словно Болотина была комаром, нудно зудевшим над ухом. Тогда сестры-двойняшки Оля и Юля набрали в кружки воды и дружно плеснули в палатку одноклассников. В ответ раздались угрозы, посчитаться с ними за такое коварство. Окончательно проснувшись, мальчишки принялись обливать девчонок. Поляну заполнил визг, шум и гам. Таня тихо выскользнула из палатки и не замеченной попыталась пройти к реке. Но не тут-то было! Сзади на неё кто-то плеснул воду. Раздался весёлый голос Сашки:

      – Негоже быть сухой среди мокрых людей. Хитренькая какая!

      Его футболка насквозь промокла и облепила тело, обрисовывая красивый торс.

      – С одной стороны намочил, теперь с другой. – С этими словами он прижал Татьяну к себе.

      – Саш, отпусти, теперь и я мокрая, – взмолилась она.

      Лукьянов наклонился и поцеловал её.

      – Всё правильно. Так честнее.

      Восторженные крики прокатились по лагерю. Оказалось, Илья Константинович появился на поляне с большим уловом рыбы. Готовить вызвалась Маша. Одноклассники восприняли это как само собой разумеющееся. Голодные ребята без конца заглядывали к поварихе в котел. Она терпеливо их отгоняла. Наконец, обед был готов. Таня решила, что ничего вкуснее этой ухи никогда не ела. Её мнение разделяли все, беспрестанно расхваливая бесподобную уху.

      – Тебе, Ковалева, нужно идти в повара, – посоветовал Илья Константинович.

      – Мне это не нужно. Я выйду замуж и буду готовить для своей семьи, – наливая физруку добавку, ответила она.

      Воцарилась