Книга 2. Хладный холларг. Дмитрий Всатен

их владычества, и до сих пор именно ты стоишь первым перед ними.

      – Разве новые боги не охранят меня?

      – Их слишком мало в тебе, боор. Еще много тебя преклоняется перед старыми богами.

      – Я часто молюсь, беллер.

      – То сложно объяснить, мой боор, ибо магия это, но, молясь новым богам, большей частью своей ты лобызаешь руки старым. Неизменно это для тебя. Слишком много ты отдал им в прошлой жизни.

      – Чего мне бояться?

      – Я вижу тучу, мой боор, собирающуюся на востоке, в землях Холведовых. Она нависает над Холведской грядой. Скоро, мой боор, очень скоро грянет гром, и смердящий вонью старины холодный восточный ветер придет в Синие Равнины. Он принесет с собой дыхание старых богов, от которого сгинет все то новое, что создано тобой. Он иссушит твой род и окончит его навсегда.

      К удивлению беллера, его речь не произвела ожидаемого впечатления на Комта. Последний лишь усмехнулся.

      – Налагт! – неожиданно позвал боор, поднимаясь с трона.

      – Деда! – отозвался голосок внука из-за деревьев.

      – Веди Бургона ко мне. Нам пора возвращаться.

      – Мой боор, – подступил к нему маг.

      – Эвланд, – резко обернулся к нему старый владыка, – я стар, а ты продолжаешь говорить со мной, словно бы за моими плечами несколько зим. Вы, маги, должны знать того, кому служите, и ты знал меня – хорошо знал – до недавнего времени. А теперь, вдруг, перестал знать. Вы прикрываетесь магией, но мне немало лет, и я вижу, где магия, а где политика, беллер. Ты изменил мне. Предал меня, и я это знаю, и не виню тебя, ибо предать предавшего не зазорно. – Боор подошел к магу и положил руку ему на плечо: – Когда в следующий раз захочешь истратить то немногое, что осталось мне здесь, – он обвел глазами долину, – помни о том, о чем я просил тебя сегодня: говори мне суть. Старость слаба и не любит слушать шелуху, ублажающую слух молодости. Слабость и есть моя сила сейчас. Ты говорил о богах и о туче, а я услышал приказ идти походом на Глыбыра; ты говорил об опасности моему роду от старых богов, но я услышал угрозу из уст новых. И я повинуюсь, беллер, так и передай тем, кто правит мной. Погоди, не ублажай мой слух елеем своего красноречия, он горек мне. Благодарю тебя за волшебство, что даровал ты моему внуку.

      – Деда, погляди, что нашел я! – выскочил из-за ближайшего дерева Налагт и бросился к Комту. В руке он держал простую кривую палку. За ним, мерно покачивая боками, шел грухх. – Гляди, как змея она! И глазки есть, деда, гляди…

      ***

      – Сопона, умерь недовольство. Долго не свидимся мы. – Комт нагнулся в седле и погладил девушку по голове. Сопона была его последней, девятой по счету женой. Она происходила из благородного брездского воинского рода и умела держать себя сообразно древним традициям брездов.

      В глазах девушки проглядывала любовь и холодность, одновременно; на лице ее невозможно было прочитать чувств, которые обуревали ее сейчас – это была маска, маска благочестия, самоотстраненности и достоинства, присущая лишь женщинам из благородных брездских семейств.

      Во Владии