Книга 2. Хладный холларг. Дмитрий Всатен

умерь пыл. Я слишком стар, а твои слова слишком красивы. Молодые оценят их, но старик – нет. Я могу уснуть, беллер, ежели ты продолжишь поэзию. Говори о сути. Мне не так долго осталось, а красоту я вдоволь испил за зимы, которые не вернешь.

      – Оридоняне знают о некоем пророчестве…

      – Пророчестве? – только со второго раза расслышал Комт. Он был дряхл, но когда что-то интересовало его, не было его уму равных по цепкости. – Расскажи мне его.

      – Я многое не знаю, но, что известно, я расскажу. – Эвланд стал рассказывать:

      – Многие зимы назад, оридонским магам снизошла от богов весть о Великонеобратимом, что ожидает весь род их. Великонеобратимое – именно так они называют пророчество – донесло о свершениях, которые уготованы их народу. Некто, кого они называют Слышащий Голос, сумел войти в поток Великонеобратимого и уяснить то, что несло оно в себе. Он и передал увиденное и услышанное владетелям оридонским. Они говорят о письменах, которые содержатся в месте, называемом Чертогом Трех.

      Не знаю доподлинно, но, может быть, там и сидят те, кто повелевает нами и ими. – Губы Комта вдруг тронула улыбка, и Эвланд прочитал его мысли о том, что и оридонцами повелевают из темноты, как и владянами. Боора порадовала эта новость. Беллер продолжал: – Чернец из Глубокой пещеры поведал мне об этом. Он же наговорил и о пророчестве.

      Настанет время, гласит оно, когда боги отвернуться от нас, а мы отвернемся от них. Никогда в веках не было такого времени, но оно настанет. То будет эпоха, когда старые боги оставят Владию. И народятся новые боги, которые будут нам хуже врагов. То будут не чужие боги, но наши. Душами своими, мыслями своими породим мы их, и от них сами претерпим великие страдания. И когда случится такое, то будет лучшее время, чтобы прийти во Владию всякому, кто хочет отъесть от тела ее, ибо новые боги с готовностью отдадут любой кусок от плоти нашей тому, кто поможет им нас пожирать. – Комт резко открыл глаза и вперил взгляд в мага. Губы его сжались так, что почти исчезли с лица. – Оридоняне…

      – Чернецы знали об этом? – спросил вдруг боор, хотя в его правилах было не перебивать Эвланда, когда тот говорил.

      – Да, боор.

      – И…

      – Да, боор, – расслышал мысли владыки маг, – но дай мне досказать и до этого. – Он продолжал: – Великонеобратимое было прочтено не только Слышащим Голос, но и другим магом. Никто не знает его имени. Чернец из Глубокой пещеры сказал мне, что имя его ушло со старыми богами. Тот маг передал весть о пророчестве доувенам. От них и чернецы узнали о нем. Так оридоняне стали властвовать над нами. – Беллер несколько нахмурился, ибо проговорил про себя фразу, которой завершил первую часть рассказа чернец: и начнется безбожие и новобожие, сказал он, с того, чье прозвище станет по другую сторону от дел его.

      Комт, по прозвищу Верный, продолжал восседать на троне, внимательно слушая мага.

      – После, гласит пророчество, много крови изольют старые и новые боги на Владию. Много претерпим мы, но с этого начнется то, чего боятся оридоняне более всего.

      – Чего же они боятся?

      – Великонеобратимое