Привет эпохе. Якубов Олег Александрович

Федорович вызывает.

      В кабинете у главного сидел аскетичного вида пожилой человек – точная копия главного идеолога КПСС и «серого кардинала» многих партийных вождей Михаила Андреевича Суслова.

      – Вот, Иван Капитонович, это тот самый Якубов из Андижана. – А это, товарищ Якубов, мой первый заместитель – Иван Капитонович Костиков.

      – Очень приятно, – промямлил я традиционное.

      – Да уж вижу, что приятно – сухо процедил Костиков, и тут же задал вопрос. – Скажите, вы анкету аккуратно заполняли, ничего не напутали?

      – Да вроде ничего не напутал.

      – Вот здесь в графе о дате рождения вы пишите – 12 января 1950 года. Это верно, вы не ошиблись?

      – Все верно, ошибки нет.

      – Стало быть, – подытожил первый зам, – два месяца назад вам исполнился 21 год.

      – Да, признаться, неувязочка вышла, – с досадой признался Тимофеев. – Честно говоря, мне и в голову не пришло вашим возрастом интересоваться. В многотиражке работали, в областной газете, публикаций вон – полтонны, и на тебе – двадцать один год от роду.

      – Это пройдет, – пискнул я, но Иван Капитонович, прожигая меня насквозь суровым взглядом, дал понять, насколько неуместна моя шутка в данных обстоятельствах.

      – Ладно, – прихлопнул по столу ладонью Тимофеев. – Через час соберем редколлегию, там все и решим. Иван Капитонович, попрошу вас оповестить всех членов коллегии, а вы, товарищ Якубов, задержитесь.

      Когда мы остались в кабинете вдвоем, он вышел из-за своего стола, присел напротив меня к приставному столику, с силой помассировал затылок и заговорил:

      – Иван Капитонович утверждает, что за всю историю «Правды востока» у нас не было таких молодых сотрудников. Он работает давно, видимо, так оно и есть. Но я пригласил вас на работу, а я привык держать свое слово. К тому же, не хотел, правда, говорить, но все же скажу… Я беседовал с Рубеном Акоповичем и ваш редактор дал вам такую характеристику, что если вы оправдаете ее хотя бы наполовину, я буду рад такому сотруднику. Идите, и не забудьте, что заседание редколлегии через час. У нас не принято опаздывать.

      Я готовился отвечать на самые каверзные вопросы неведомых мне членов редакционной коллегии, но, как ни странно, меня почти ни о чем не спрашивали. Явно для проформы поинтересовались какой-то пустяковиной. После чего главный объявил, что желает мне «как можно быстрее влиться в дружный монолитный коллектив ведущей газеты республики, являющейся органом центрального комитета партии». Вслед за этим напутствием Костиков скрипучим своим голосом предложил с мнением редактора согласиться, но, учитывая мою безобразную молодость, определить испытательный срок.

      «Елки-палки, все сначала. В Андижане с грехом пополам испытательный срок одолел, а тут все по новой начинай», с досадой подумалось мне.

      После редколлегии шеф представил меня Ляле Санджаровне Исамухамедовой, заведующей отделом писем, в котором мне отныне предстояло трудиться. «Можно просто «Ляля»,