Три Ленки, две Гальки и я. Георгий Марина Борский

от меня, вдобавок вооруженной шваброй, в наших двухкомнатных палатах не было никаких шансов, приходилось Бибигону все перечисленное терпеливо сносить. Впрочем, зверь попался живучий, и затискать его до смерти мне так и не удалось.

      А вот моя бедная мама жестоко страдала: на следующий же день после появления Бибигона услужливая судьба подбросила ей выпуск журнала «Здоровье», где подробно разбиралась связь между домашними животными и хроническим токсоплазмозом. Непосильная тяжесть вины легла на мамины плечи. Собственноручно принесла единственной дочери мину замедленного действия на четырех лапах, с усами и хвостом! Ребенка надо было спасать без промедлений.

      Ребенок (то есть я) даже не подозревал о тучах, сгущавшихся над головой Бибигона. Мы весело играли, котенок потихоньку привык к моим забавам. Я предвкушала, как покажу его друзьям и подругам в деревне у бабушки, куда мама как раз по традиции собиралась отвезти меня на лето.

      В день поездки я усадила Бибигона в плетеную корзинку, выстланную заранее припасенными клочками ваты и большим банным полотенцем. Путь в Сосновку лежал через Устиновск, ехать надо было почти полдня, и где-то на середине пути от духоты в корзинке и автобусной качки Бибигон принялся отчаянно мяукать.

      Вот тут-то мама и поняла: это ее шанс, сейчас или никогда. «Укачало твоего Бибигона – как бы он не сдох», – заявила она. «Сдох? Неужели это так серьезно?» – екнуло у меня сердце. «Кошек нельзя в автобусе возить, таких маленьких – особенно. У них вестибулярный аппарат особенный», – веско аргументировала мама. Ученое словосочетание «вестибулярный аппарат» повергло меня в благоговейный трепет. «Что же делать?» – робко спросила я. «Что делать, что делать, жалко котенка, не выдержит такой тряски и сдохнет», – безжалостно вела свою партию мама. Я затравленно прижимала к себе корзинку с продолжавшим пищать Бибигоном. А мама продолжала обработку. Ее метод убеждения был прост и удивительно эффективен – она повторяла аргументы по кругу, с небольшими вариациями. Когда она пошла на десятый круг, рассуждая об особенностях физиологии кошек, автобус остановился, чтобы взять новых пассажиров и заправиться. Мы с мамой вышли наружу вслед за остальными желающими размять затекшие мышцы, я волокла Бибигонову корзинку. Оказавшись на свежем воздухе, я осторожно взяла котенка на руки. Мама пристально посмотрела на него и перешла в решительную атаку: «Видишь, на нем лица нет! Нам еще два часа ехать, не выдержит он!» «Кому же мы его отдадим?» – потерянно спросила я, гладя Бибигона. «Кому-кому…» – протянула она, оглядываясь по сторонам. Две девчонки, с виду чуть старше меня, стояли неподалеку. «Эй, девочки, – позвала их моя мама, – вы местные? Здесь живете?» «Да, мы тут бабушку встречаем», – ответила одна из них, которая была чуть выше ростом и, видимо, взрослее другой, у нее была русая коса длиной до пояса. «Возьмите котенка, девочки», – мама сразу взяла быка за рога, тыкая пальцем в Бибигона. «Особой бенгальской породы», – добавила она для убедительности. Девчонки сперва нерешительно потоптались на месте, потом подошли к